Ведьма должна умереть! (СИ)

У кочевников было принято многоженство. Обычно на одного мужчину приходилось две-три жены. Когда кто-либо из варваров погибал, жена переходила к родственникам мужа. Убедиться в том, что жизнь мужчин-кочевников не так уж и легка, пришлось этим же вечером.

Один из кочевников, объезжая норовистого коня, упал с него. В лагерь его привезли уже мертвым. Две жены навзрыд рыдали над телом. Их дети недоуменно смотрели на мертвого отца. Рядом с мрачным лицом ходил брат погибшего. Теперь две жены его брата и все дети переходили к нему. Появление новых ртов в семействе не очень радовало его. Из-за гибели кочевника клан на весь следующей день остался на месте. Пролежавшего всю ночь в юрте мертвеца днем отправились хоронить. Чужаков на этот обряд не брали и поэтому мы остались в опустевшем лагере. Кочевники хоронили своих усопших подальше от кочевых путей, поэтому с похорон все вернулись только к вечеру. Как и в прошлый раз, когда мы только попали в лагерь, Гирей велел устроить общую трапезу. Но в отличие от прошлого застолья, эта была тихой и невесёлой. Мужчины молча пили крепкий кумыс, а женщины успокаивали двух безутешных вдов.

Но уже на следующий день все было почти как обычно, и мы медленно двигались в сторону все приближающихся день ото дня Ниганских гор. Веле становилось лучше, и она больше не валялась в самодвижущейся юрте, и время от времени шла рядом с ней. Женщины клана с интересом поглядывали на девушку и перешептывались.

– Они меня обсуждают? – спросила Вела у Солонго, которая сидела на движущимся помосте у юрты.

– Девкам интересно, у твоих детей будут зеленые глаза или нет, – сказала старуха. – В нашем клане еще не было таких, как ты.

Вела зарделась, а шаманка лишь усмехнулась.

– Ты смотришь на нас, как на дикарей, а ведь у самой прабабка из хеджанок. А хеджане, между прочим, выгнали нас с наших исконных земель.

– Вы с юга? – изумилась девушка.

– Мы кочевали от Тар-тара до Слепого моря, пока на нас не стала наступать пустыня, – покачала головой старуха. – А вместе с горячим песком пришли такие же зеленоглазые, как ты. Но не такие добрые. Мы хорошие воины, но хеджанцев было слишком много. Мы снялись и стали уходить на север, подальше от Хеджании, ища лучшие земли, где можно пасти скот. Риверские земли нам не понравились, с востока от Ухванских гор были озера, а с запада – леса. Кочевому народу там делать нечего. И только здесь, у подножья Ниганских гор мы остановились. Дальше на север – вечные снега, а эти пастбища летом вполне сносны. Правда, некоторым из нас не по нраву нынешние суровые зимы, кое-кто захотел вернуться на юг. Но с тех пор как в Империи правит ведьма со своим синим огнем, дорога через ваши земли закрыта. Но в нашем народе ходит легенда, что найдется тот, что погасит это синее пламя, и мы сможем вернуться домой.

Старуха вдохнула.

– Теперь многие из нас отправляются за море. Раньше наши воины бились плечом к плечу с рыцарями Старых земель, во время походов на юг. Но с тех пор, как появилась ведьма со своей магией, которая, хвала богам, на нас не действует, нам осталось продавать свои умения на западных землях.

Вела шла молча, обдумывая услышанное. Вечером, за ужином, она была молчаливее обычного.

– Все нормально, госпожа? – поинтересовался у неё гном.

– Да, все хорошо, Габи, – слабо улыбнулась северянка. – Просто задумалась о том, как решения одного человека может влиять на судьбы целых народов.

Я, вгрызаясь в жирное мясо и запивая кислым кумысом, наблюдал за Велой. Та подняла взгляд на меня и вздохнула:

– Нехорошо жаловаться на то, как нас кормят, но я соскучилась по обычному хлебу.

– Зато на выбор есть разное мясо – от говядины до конины. А также молоко, сыр, творог и конечно кумыс, – я обвел рукой щедрый по моим меркам стол.

– Дай попробовать, – Вела протянула руку к кожаному бурдюку, из которого я пил. – Солонго наконец-то не заставляет меня пить все эти противные отвары.

Северянка смело глотнула из бурдюка кумыса и тут же закашлялась. Сидящие недалеко кочевники весело засмеялись, наблюдая за тем, как девушка скривилась.

– Как вы пьете… эту гадость? – спросила она через минуту, придя в себя окончательно.

– Мне лично нравится, – пожал я плечами. – Не такое крепкое как пиво, но тоже ничего.

Вела лишь недоуменно покачала головой.

С каждым днем становилось все холоднее. По небу ползали большие неповоротливые серые тучи, готовые разродиться снегом. Гирей поделился с нами зимней одеждой. Ветры в степи были холодными и пронизывающими до костей. Даже на детей, бегающих по лагерю, и до которых казалось никому нет дела, нацепили теплые зимние халаты или шубки из лоскутов шкур.