Ведьма-двоедушница 2

Я разомкнула челюсть и увидела Витольда. Стоя метрах в пятнадцати, он наблюдал за мной. Поймав мой взгляд, он зааплодировал, словно на спектакле, финал которого его удовлетворил.

Оскалив окровавленную пасть, я зарычала. Прижавшись к земле, я приготовилась к прыжку.

– Нина! Нина! – Екатерина Павловна пронзительно закричала, и я обернулась. Игорь лежал на земле, и Екатерина Павловна бледная, как смерть, держала его голову у себя на коленях.

Исчезая в темноте, Витольд смеялся. Я бросила на него последний взгляд и побежала к Игорю.

Глава 20. Половинки

Как мы оказались дома, я не поняла, да и мне было всё равно. Всё моё внимание было приковано к Игорю.

Костя с Толиком уложили его на бок на диван. Кинжал вошёл под левую лопатку по самую рукоять. Вытаскивать его я боялась, слишком глубоко он был. Игорь истечёт кровью за считаные секунды.

– Екатерина Павловна, вы можете…

– Я приготовлю зелье, – ответила она, спешно выходя из гостинной.

Потухший взгляд Игоря терялся в запавших глазницах. От поднявшийся температуры на лбу выступил пот, а губы побелели. Яд распространялся по телу быстрее, чем мы ожидали.

– Ребята, на кухне наверняка есть, что пожевать, – обратился Костя к переминающейся с ноги на ногу молодёжи. Я благодарно посмотрела на него. Зрители нам сейчас не были нужны.

– "Облик" может не помочь ему, – осторожно сказал он, когда Рыжик вместе с Толиком вывел всех в кухню. – Его состояние критично, яда слишком много…

– Он сильнее, чем ты думаешь, – ответила я, проглатывая подступивший комок. Но я боялась, что он мог оказаться прав.

Когда Екатерина Павловна принесла стакан с зельем, Игоря начало сильно знобить. Наверное, он даже не понимал, где находился.

Мы с трудом влили ему половину, но ничего не происходило ни через пять минут, ни через тридцать, только дыхание его становилось тяжелее и прерывистее.

Я опустилась на колени возле дивана и взяла его за руку. Она была такая холодная. Безисходность давила на меня. Мой мозг усиленно пытался найти выход, отвергая очевидное, и слёзы ручьем катились по щекам.

– Этого не может быть! Не может быть! – шептала я. Костя опустил глаза, а Екатерина Павловна положила мне руку на плечо, как и я не сдерживая слёзы. Она ведь знала его ещё ребёнком.

Звенящая отчаянием тишина в гостиной нарушалась лишь неровным дыханием Игоря и моими вслипами. Неужели это был конец? Его грудь просто перестанет подниматься, а сердце остановится? Он просто замрёт? Как… Как сейчас…

– Игорь! Нет! Всё не может так закончиться! Не может!

Забавная вообще-то штука любовь! Она появляется из ниоткуда, как оазис посреди пустыни, стирая все грани между противоположностями, переплетаясь крепкой лозой из самых удивительных чувств и эмоций, на которые только способен человек, становится пусковым механизмом и двигателем одновременно.

Перстень с круглым глазковым камнем цвета морской волны соскользнул с моего пальца. Поднявшись высоко над нашими головами, он осветил комнату калейдоскопом мерцающего сияния.

Увеличившись в размере, он разломился надвое, осыпая Игоря и меня золотистой пыльцой самого божественного аромата на свете.

Кинжал вылетел и застрял где-то в стене. Из раны с шипением вылилась белая жидкость, и её края гладко затянулись. Кольцо с камнем в форме полумесяца вернулось на мой палец, а второе заняло место на пальце Игоря.

Он дёрнулся так, словно по нему пронеслась волна, смывая с него всю бледность, усталость и боль. Разноцветные глаза снова смотрели на меня сквозь густые чёрные ресницы.

– Привет. Кто умер, что ты так горько плачешь?

Вцепившись в него мертвой хваткой, словно он может растаять или рассыпаться, я расплакалась ещё сильнее. Екатерина Павловна издала громкий вопль, закрыв лицо руками.

Совершенно сбитый с толку, Игорь посмотрел сначала на шокированного Костю, а потом на рыдающую Екатерину Павловну.

– Я что ли? Но как? В смысле, почему я…

– Нина отдала тебе половину своей души, – ответила Екатерина Павловна, не переставая рыдать только теперь уже от радости.

Посмотрев на левую руку, безымянный палец которой украшало кольцо с камнем цвета морской волны в форме полумесяца, Игорь перевёл взгляд на меня.

Я отвернулась, пряча заплаканные глаза. Я почувствовала это. Почувствовала её отделение, и то, как она вошла в него, чтобы навсегда там остаться.

Игорь аккуратно взял меня за подбородок. Мы были не готовы сказать друг другу то, что стояло за нашими последними действиями, а возможно, что мы просто не хотели говорить это при других людях, ведь это было только между нами, между двумя так похожими эгоистами и гордецами, нашедшими друг друга при столь необычных обстоятельствах.

***

Солнечным воскресным утром я проснулась от холодных капель, упавших на мою обнажённую спину с мокрых волос Игоря.

– Ммм… – недовольно замычала я.

– Пора вставать!

– А что-нибудь приятнее этого ты сказать не можешь?

– Могу и сказать, и сделать приятно, – хитро улыбнувшись, ответил он, – но нас будут ждать к половине одиннадцатого.