Ведьма и ее любовь

— Эльвира Филипповна предлагает тебе прийти на пару часов и присмотреться… к рабочему процессу. У меня завтра как раз второй день по графику, поэтому, если хочешь, приезжай в любое время.

Перед тем, как согласиться, Полина встретилась взглядом с наблюдавшей за ними хозяйкой заведения, и увидела, как по её лицу расползается довольная улыбка.

* * *

На следующее утро Полина проснулась очень рано. Она хотела как следует подготовиться к тестовому рабочему дню, поэтому сначала долго и тщательно накладывала нюдовый макияж, а затем собрала волосы в опрятный пучок. Волнение перед предстоящим знакомством с новой профессией даже притупило те переживания, которые не оставляли её два последних дня.

Где-то на середине пути у Полины зазвонил телефон. Стоило ей бросить быстрый взгляд на загоревшийся экран, как сердце на секунду будто ослабло, а затем заколотилось часто и рвано.

Это был Максим.

От звуков вибрации, разрезающей мелодию радио, все мысли в голове словно окоченели. Мог ли Максим так быстро получить уведомление от адвоката? Или звонил просто так? Стоило ли вообще отвечать ему сейчас…?

Когда вибрация стихла, Полина напряжённо выдохнула и даже прибавила громкости радио. Её пульс ещё не успел выровняться, как телефон снова зазвонил, но на этот раз вызов был не от Максима, а от его матери. Нехорошее предчувствие накрыло Полину плотным непроницаемым полотном.

— Полина, прости, что отвлекаю… — Голос Светланы Юрьевны прозвучал подозрительно тихо и слабо. — Я увидела пропущенные на телефоне Максима и решила перезвонить.

— Ничего страшного. А где сам Максим?

Из динамика донёсся требовательный детский плач, от которого Полина начала резко покрываться холодным потом.

— Он сейчас в больнице, — почти просипела в ответ женщина. — Максим в коме. Прости, что беспокою тебя, я просто уже не знаю, что делать…

— В коме⁈ — шокировано переспросила Полина. — Что с ним случилось?

— Полин, мне так стыдно тебя просить после всего, что он натворил… — Слова оборвались сдавленными рыданиями, а затем она продолжила: — Мне больше не к кому обратиться.

Всё её тело будто в миг превратилось в кусок ваты. Полина осторожно перестроилась в правый ряд, а затем прижалась к обочине и встала на аварийку.

— Как я могу… вам помочь? — спросила она пересохшим горлом.

Светлана Юрьевна в ответ ещё сильнее расплакалась, а Полина отчётливо осознала, что именно в этот момент пророчество сделало свой первый ход.

Мама номер два

К своему прежнему дому Полина подъезжала с тяжелым чувством на душе и с полной уверенностью в том, что она ещё пожалеет об этом. Однако она просто не могла поступить по-другому. Мама Максима была для неё больше, чем просто свекровью, она стала доброй феей, которая взяла Полину под крыло, едва та переступила порог их дома. С первого дня знакомства Светлана Юрьевна относилась к ней почти как ко своему второму ребёнку — с теплотой и ненавязчивой родительской лаской, словно нутром чувствовала дыру, оставленную в сердце Полины её собственной матерью. Больше заботы и участия она получала разве что от бабушки, когда та ещё была жива.

Именно поэтому Полина просто не могла бросить эту женщину наедине со своим горем и уж точно не стала бы делать вид, что произошедшее с Максимом больше её не касается. Новости про его болезнь не просто взволновали Полину, она буквально не находила себе места от беспокойства, пока ехала домой.

Беспокойство только усилилось, когда она вошла в квартиру. Дверь открыл отец Максима, Олег Васильевич. Невозмутимо поприветствовав Полину, он развернулся и сразу же скрылся из вида, а сама Полина поспешно скинула босоножки и последовала на звуки, доносящиеся из спальни.

Прежнее жильё встретило её пугающим беспорядком. В прихожей стояло несколько дурно пахнущих мешков с мусором, а в той части кухни, что была видна из коридора, Полина успела рассмотреть гору тарелок и пластиковых контейнеров.

Стоило ей зайти в спальню, как она сразу же обнаружила Светлану Юрьевну, склонившуюся над пеленальным столиком, и… ребёнка. Полина напряжённо застыла на пороге, рассматривая щекастого активного малыша, на котором мать Максима застегивала липучки памперса, и с трудом узнала в нём того слабого мальчика с тонкими ножками и покрасневшей кожей. Он сильно подрос за прошедшие несколько недель.

Переступив порог комнаты, Полина выдохнула. Ничего не произошло. В неё не ударила молния, она не потеряла рассудок и захотела броситься помогать Светлане Юрьевне с переодеванием. Иррациональный страх немного рассеялся, и она подошла ближе.

— Ох, Полина, — пробормотала женщина, обернувшись на мгновение, — прости, что сорвала тебя вот так…

Полина не сразу нашлась, что сказать в ответ. Один только вид свекрови заставил её ненадолго потерять дар речи. Вместо улыбчивой и ухоженной женщины перед ней предстала бледная и истощённая тень. Потухший взгляд и покрасневшие веки словно добавили той ещё десяток лет.

— Что произошло с Максимом? — спросила она, наблюдая как Светлана Юрьевна ловко надевает хлопковый комбинезончик на ребёнка.