Ведьма и ее мужчины

– Да. На улице Светлой. Это уже, конечно, не богатые кварталы, но и не бедные. Там в основном купцы проживают, да дворяне попроще. Когда пойдем?

Я удивленно посмотрела на Остена.

– А вы что, со мной собираетесь?

Только-только хотела сама просить его об этом, как-то мне боязно было идти одной. А ловчий почему-то рассердился.

– Госпожа Рильке,– прошипел он.– Теперь я хочу быть в курсе всех ваших дел, всех ваших разговоров и всех ваших перемещений. Вы убедили меня выплатить половину суммы, а я хочу убедиться, что вы не сбежите от меня с тем, что получите.

Ой, ты, боже ты мой! Какие мы страшные! Да госпожа черная ведьма никогда никого не боялась, никогда никого не обманывала и никогда ни от кого не бегала. От нее бегали, потому что страшна она (тьфу ты, я, то есть, страшна) в гневе. Примерно это, только в более сложной форме и в более цветистых выражениях высказала я этому дуболому, ничего в людях непонимающему, и вообще…. Образина…. Вот.

И пока он усиленно переваривал мое послание, я мило улыбнулась, натянула перчатки на руки и вопросительно подняла брови:

– Вы долго еще будете тут стоять? На чем мы поедем?

Он обреченно выдохнул и пошел одеваться.

***

Дом у семейства Алистер был не бог весть, но добротный, двухэтажный. Вечерело, поэтому огни в окнах говорили о том, что кто-то из хозяев был дома.

Мы постучались. Как ни странно, открывать никто не спешил. Я потянула на себя дверную ручку, и дверь открылась. Сверху слышались громкие голоса – мужской и женский. У меня замерло на секунду сердце, потому что голос Стива я узнала сразу.

Где-то хлопнула дверь, потом еще одна. Вылетела испуганная служанка, увидев нас с господином Остеном, стоящими на пороге, замахала руками:

– Наши господа не принимают, шли бы вы отсюда, господа хорошие.

Я замерла, не зная, что делать. Надо отдать должное господину Остену. Он решительно взял меня за руку и шагнул в холл.

– У нас срочное дело, милочка,– повелительным голосом проговорил он. И откуда только что взялось?– Мы подождем.

Служанка растерянно оглянулась, но спрашивать было явно не у кого, поэтому она махнула рукой и убежала вглубь дома. А мы прошли дальше и уселись на диванчике в холле.

Я непроизвольно стала вслушиваться в голоса. Эх, слов не разобрать!

Вдруг одна из дверей открылась, и из нее выбежал …. Стивен, собственной персоной. Он стал спускаться вниз по лестнице, потом оглянулся и прокричал:

– Это мои деньги, и я имею право делать с ними то, что считаю нужным.

Из двери показалась хрупкая миловидная женщина, сейчас взволнованная до предела.

– Как ты можешь так говорить, Стивен? Все деньги на твои предприятия я брала у отца.