Ведьма и ее мужчины

У них с женой Фридой деток своих нет. Бог не дал. Вот они с моими- то и занимаются. Как родные, ей богу. И если Фрида, нет — нет, да иногда с тоской посмотрит на моих крепеньких ребятишек, нет-нет, может и словечком их окоротить, то Сэм любит их беззаветно и все-все им разрешает. Он их и в лес берет, и охоте учит, и на рыбалку в ночное ходят.

Так, кто же, господи, дверь — то мою взломал? И куда мои таракашки разбежались? Знать, вину чувствуют. Или сами вломились, или знают кто. Надо искать.

Допила кофе, пожевала даже в раздумье гущу, опомнилась, сплюнула и пошла к господину Бруксу.

Лесная тропинка вилась вокруг нашей усадьбы, углубляясь в лесную чащу. Десять минут, и я на месте. Домик лесника открылся передо мной как на ладони.

Хозяйство хорошее у лесника — то нашего. И дом крепкий, и сараи, и хлев просторный. Положительный и хозяйственный мужчина господин Брукс. А еще добрый очень. Он и жене своей Фриде слова худого не скажет, даже если та время от времени начинает скандалить на ровном месте. Ну просто на ровном — ни за что, ни про что, а так, для профилактики, от плохого настроения. Кто поблизости — тот и виноват.

А господин Брукс укоризненно так на нее посмотрит и уходит в лес от греха подальше, ждать, когда Фрида перебесится. А когда возвращается, то уже и стол полный его ждет, и жена ласковая, вину свою чувствующая. И опять у них — тишь да гладь, да божья благодать. Вот так и живут!

Фрида тоже хозяйственная, чистоплотная, трудолюбивая да надежная, но грустная. Ни разу не слышала, чтобы она в голос смеялась, или пела, или танцевала на праздниках. Это все потому, что не дал им господь детишек.

За моими она, конечно, ухаживает, старается, да и любит их по-своему. Но, нет- нет, насмотрится, как господин Брукс с ними играет, и смеется, и обнимает, и попадает ей тогда шлея, под сами знаете что, вот и срывается….

Но я не обижаюсь. Мои ребята любому голову вскружат. А так как мамка их работает в поте лица (шутка ли, одна ведьма на целую округу- три деревни, два села), времени много уделять им некогда, и я очень ценю помощь господина Брукса и его жены.

Правда, и они мне обязаны, не без этого. Три года назад спасла я нашего лесничего. Его тогда медведь подрал знатно, много крови мужик потерял. Так я его травками да чародейством своим считай с того света вытащила. Да и Фрида госпоже Альме Рильке кое — чем обязана.

Это два года назад было. Зима была снежная да холоднющая, а Фрида по двору полураздетая тогда моталась. Вот и простудила легкие не на шутку. Слегла, да из гордости своей запретила Бруксу ко мне обращаться. Так и проболела неделю, пока в обмороки падать не стала, да вставать уже не могла.

Я тогда ее еле- еле с того света подняла. Даже хуже, чем с медвежьим случаем было. Жить она тогда не хотела совсем, за месяц до этого очередного ребеночка сбросила, вот и мучилась угрызениями-то.

Пришлось, по щекам отхлестать, чтобы в чувство привести, да боль сердечную забрать, на себя перевести. И так мне плохо тогда стало, что сама госпожа ведьма в обморок грохнулась. А господин Брукс в такой оторопи был, что не знал, кого и спасать надо в первую очередь — то ли больную жену, без сознания лежащую, то ли ведьму, ее лечащую. Но он мужчина умный оказался. Принес бадейку водички холодной из колодца, да бутыль первача из погреба, да по очереди и стал поливать да растирать. Водой поливает, первачом растирает. Жене первач помог, ведьме — вода. Всех тогда, короче, вылечил. Мы этот случай частенько вспоминаем и смеемся.

Ладно. Что- то я отвлеклась. Поднялась по лесенке, в дверь постучала — чинно, мирно и, услышав «войдите», вошла — сначала в сени чистенькие, а потом и в горницу.

Глава 2

За накрытым столом сидела вся компания. Мои карасики кашу с молоком трескали, а господин Брукс кофе пил и булочками с корицей закусывал.

— Здравствуйте всем, — поздоровалась я. — Как поживаете?

Злость злостью, а приличия соблюдать нужно. Никто никогда не видел и не слышал, чтобы госпожа черная ведьма Альма Рильке приличия нарушала. У нас как? Кто кричит и бесится — слабый человек, никудышний. Его в серьезной компании и воспринимать не будет никто, и дел серьезных с ним иметь никто не захочет, потому что слабость свою человек криком показывает.

— Здравствуйте, госпожа ведьма, — степенно поздоровался господин Брукс. — Садитесь с нами завтракать. Каша и молоко парное, Фрида только что принесла от Звездочки. Лучшего молока по всей округе не сыщите.

— Как же, как же, господин Брукс, — не отстала и я в любезности, — знаем, кто первое место среди коровок занял на осенней ярмарке. Очень вам благодарна за приглашение, но я уже кофе пила (ага, среди разгромленной лаборатории в незабываемом антураже).

— Кофе завтраком не считается, госпожа Рильке. Фрида, — он чуть-чуть повысил голос, — принеси госпоже ведьме стакан молока. И вот булочками угощайтесь, — он щедро подвинул мне блюдо с булками.

— Балуете вы нас, господин Брукс, — я прошла и села за стол, — Ну, если только фридину булочку на завтрак съем. Она знатная у вас мастерица. Лучше нее никто таких булок не печет.