Ведьма и ее питомцы

— Ха-ха-ха, — произнес голем, не открывая рта, голосом, который показался мне смутно знакомым. — Не ожидала такого, ведьма? А вот оно как. Голем говорит.

— Нужно сделать так, чтобы губы у него шевелились, — всплеснула руками ба.

— Да, еще одна необходимая доработка, — кивнула ма.

Голем разразился злобным хохотом. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы разобраться с этой головоломкой.

— Вы изловили и поместили какого-то духа в фарфоровое тело, как в сосуд. Умно.

Мама тонко улыбнулась, слегка кивнув, признавая мою правоту.

— Что значит "какого-то"? Ты что, не узнала меня? — в голосе духа сквозило разочарование.

— Мало ли в мире духов, — сказала я. — Почему это я должна тебя знать?

— Противная ведьма, ты вечно меня подначиваешь и выводишь из себя. Не верю, что ты меня на самом деле не узнала. Это я, тот самый дух из табакерки. Я тебя обхитрил. Обвел вокруг пальца.

— Не помню никакой табакерки, извини. И видно, не очень-то обхитрил, раз тебя заперли в големе, и ты должен действовать по указке ведьм.

— Покажите ей табакерку, — закричал он. — Она обязана вспомнить. Эта тесная коробка стояла на каминной полке прорву времени.

— Хорошо, хорошо. Не надо так нервничать. — Я сделала вид, как будто не догадываюсь о том, какой эффект вызывает призыв "не нервничать" на любое существо, обладающее разумом. — Я вижу, что ты не прогадал: табакерка — это маленькая коробочка, так что сейчас ты обитаешь в громадном "дворце". Поздравляю с улучшением жилищных условий. Хотя постой-ка… ты мог быть свободен, но…

Голем гневно засипел, как будто у него вот-вот случится припадок.

— Итак, часть колдовства я разгадала, — обратилась я к ведьмам.

— Дорогая, это же очевидно, — фыркнула ма. — Нет смысла упоминать этого вслух. Завтра, когда твое зелье дозреет, ты поймешь, какую услугу сама же нам оказала. Но я рада, что ты первая сделала такой отчаянный шаг. Твоя уверенность в собственных силах растет, раз ты решилась бросить вызов и объявила войну. Сразу нам обеим.

Скорее бы уже выпить свое зелье. Надо же вспомнить, что на меня нашло. Или что такого устроили Генгема с Бастиндой, что я решила с ними сразиться.

— И кстати, пока я не забыла, — внезапно подала голос Генгема. — На досуге поразмысли об основе для приворота. Она получилось никчемной. Я сразу же заметила, что похоть и страсть слабоваты, и усилила их как могла. Но, Матильда, это полный провал, чтобы до такой степени ничего не подействовало — нужно постараться.

Еще одна загадка.

— Какой приворот? — простонала я.

— Вспомнишь, — уверенно пообещали мне.

— Итак, — сказала ма, — вернемся к насущным проблемам.

Она махнула рукой в сторону окна.

На голубом, безоблачном небе появилось темное некрасивое пятно, словно сверху просочилась какая-то грязь.

— Прекрасные защитные заклинания, Матильда. Ему непросто. А когда маг встречает интересное препятствие, то он в узел завяжется, чтобы проникнуть сюда.

Ведьмы захихикали самым гнусным образом.

Темное пятно словно продавливало небесный свод, выпячиваясь и провисая все ниже и ниже. И вот с неба сорвалась тяжелая капля, смоляно поблескивая и дымясь.

— Прорвался.

Генгема и Бастинда торжествовали. "Капля" стремительно летела к земле, когда вдруг в нее ударила молния. Примечательно, что начало свое молния брала на земле.

— Похоже, тот, другой, очнулся, — косясь на меня, сказала Генгема. — Что ж… скучно не будет.

Я уже ничему не удивлялась.

— И в чем заключается ваш план? — деловито спросила я. — Вон он, ваш Молчаливый, прилетел. А дальше? Что будет дальше?

— Дальше я займу его место, — гордо сообщил голем.

У духа явно были амбиции. Хотел побыть человеком.

— А дальше, Матильда, все произойдет естественно. Чтобы ты ни предприняла, мы достигнем своей цели, — сказала ма. — Тебе еще многому предстоит научиться в плане настоящего ведьмовства.

Генгема важно кивнула.

— Тебе остается только признать поражение, — подытожила она.

Ма хлопнула в ладоши. Все окна и двери распахнулись, влетели обезьяны и подхватили всю троицу, оставив меня в гордом одиночестве.

— Позерство. Могли бы хоть на крыльцо выйти.

Ответом мне послужил ведьмовской хохот, призванный наводить ужас на всех вокруг.

Потом хижина начала меняться. Стены таяли, пространство съеживалось, котлы, миски, тарелки и салфеточки, матрацы, подушки и перины, а также тысячи других мелочей закружились и с грохотом принялись укладываться в сундуки.

Я поспешила в комнату и забрала оттуда почти созревшее зелье, возвращающее память, и успела поймать пролетающую мимо моего носа табакерку, покрытую эмалью, на крошечных львиных лапах. Ее я положила в карман. На всякий случай.

Больше мне здесь делать было нечего.

Я уходила, не оглядываясь, а за моей спиной хижина скрипела всеми своими досками, избавляясь от чужеродной, распирающей ее магии.

***

Молнии прорезали небо. Небо окрасилось красным, но до заката было еще далеко. В мой лес умудрился пролезть Бранвейн Молчаливый, его собрались перехватить ма и ба с големом и стаей летающих обезьян. Все было так запутанно и сложно, но именно сейчас на меня снизошло спокойствие. Даже умиротворение.