Ведьма и компания (СИ)

- Я просто вспомнил! Меня с работы выгнали, в кинотеатр билетером только и взяли. Слухи ходили, что тут нечисто, вот никто и не хотел. А я как синий зал увидел… А она… почуяла. В первый же день она за спиной, за спиной! И запах! И шепот! Только я ее слушать не стал! Я сам, сам ей предложил, что приведу его! Он был плохой человек! Бандит! Он… он угрожал… не только мне! Он молодежь заманивал своими картами!

- Играл ты, значит, и проигрался. – подвел итог майор. – Зато сообразил, как от кредитора избавиться. Какой это год был? Семьдесят второй? Жертва убита из охотничьего ружья?

- «Пропавший свидетель». С Золотухиным. - мужик отвернулся. - Я ничего не делал! Только пленки менял. В синем зале только комедии… или детские фильмы… словно чуяли, что нельзя… Я менял… Я не мог ей отказать! Она бы меня достала! Она всех, кого пометила, достает! – он запрокинул голову и завыл. – Она не любит… когда не по сценарию!

- Я боюсь! – вдруг тихо и жалобно выдохнула Мышь и посмотрела на Оксану. Та отвернулась: она и так сделала достаточно. А дамами в синем с их странными заявочками пусть специальные люди занимаются. Хоть та же Елизавета Григорьевна, или вон Стелла. Оксана наклонилась отряхнуть подол…

- Шо вы все на меня дывытесь, нибы я у вас сто рублив копийкамы заняла та не виддаю? Хиба я знаю, хто ця синяя погань така? Може, неупокоенная: шукать треба, звидки она взялась, може, бида якась тут с нею случилась, ось она и мстит?

- Какая беда: лишний билетик в кино не продали, так она по гроб жизни обиделась? – рыкнул майор. – Нету в архивах ничего! А эта тварь убивает людей!

- А я що можу? Як я з нею справлюся, якщо ничего про нее не знаю? Чи она ведьма, чи привид, чи шо…

- Как с банником. – вдруг перебила Оксана. Она так и стояла, согнувшись – и глядела на свои коленки… зияющие сквозь здоровенные дырки… в так дорого обошедшихся ей капроновых колготках!

- Чего? – опешила Стелла.

- Вы ж сами говорили – вокруг людей постоянно что-нибудь заводится: то в доме, то в овине. Почему в кино не может? – она ткнула пальцем в кинотеатр. - И чем она лучше банника? – аж вздрагивая от злости процедила Оксана и, ухватив Мышь под локоть, поволокла за собой.

- Куда… зачем… - рванулась Мышь, но Оксана держала цепко.

- Стой, оглашенная! – Стелла вцепилась в Оксану с другой стороны. – Сдурела? Кинотеатр развалить – це тоби не баньку разобрать!

Волна лютой, убийственной ярости гнала Оксану вперед. Один единственный день она эти колготки поносила, всего один день!

- Я ничего разваливать не буду! – у Оксаны голова кружилась от злости.

Оксану догнал майор – Остроумова болталась у него на плече, за собой он волок отчаянно вырывающегося билетера. Тяжелая дверь кинотеатра отлетела в сторону и бухнула в стену, выбивая ямку в розовой штукатурке.

- Вы разобрались? Что теперь будет? – навстречу им кинулся полный дядечка в мокром от пота костюме.

- Сдается мне, ужас, что будет, товарищ директор! – нагруженный билетером и Остроумовой майор ухмыльнулся совершенно по волчьи. – В синем зале люди есть?

- Всего несколько человек, и из красного многие ушли, но мы не стали сеанс отменять.

- Замечательно! – останавливаясь у синей портьеры, процедила Оксана. – Спорим, кой-кому не понравится, что мы испортили ее чудесный сценарий? Спорим, она захочет это исправить? – и прежде чем Мышь успела пикнуть, Оксана втолкнула ее в полную движений и звуков темноту – и прыгнула следом.

На них смотрели все. В мутном, призрачном свете экрана видны были людские лица – белые бесформенные блины, лишенные черт, темные ямины глаз. А на экране скакали лошади, метались человеческие фигуры – яркие, насыщенные, более реальные, чем живые люди в зале. Оксана вцепилась Мыши в плечо и поволокла по пустому центральному ряду, почти впечатав в свободное кресло, и плюхнувшись рядом. Следом влетел майор – швырнул в кресло извивающуюся Остроумову, приткнул рядом билетера…

- Нет-нет-нет! – шептал тот. – Пожалуйста, нет! Она меня убьет!

- Думаешь, я тебя выпущу? – рявкнул вовкулака, и его глаза сверкнули во мраке.

– А хлопчик-то який гарнесенький! – умилилась Стелла, глядя как Ален Делон на лихом скакуне гонится за каретой. – Ось, помьятаю, був у нас на селе теж хранцузик один – при барчуке в гувернерах…

Сзади дохнуло смрадом: отвратительным, удушливым, вызывающим тошноту. Так пахнут вывороченные наизнанку могилы на оскверненном кладбище.

- Смотрите-смотрите. - прошептал жеманно-кокетливый, неестественный, как в старом кино, голос. – Как я сказала, так и будет… Так и будет…

Медленно, словно голова двигалась на заржавленных шарнирах, Оксана заставила себя обернуться. Женщина, закутанная в синее пальто старинного кроя сидела у нее за спиной. Затянутые в синие перчатки руки сжимали крохотный синий ридикюль. С круглой синей шапочки свисала плотная синяя вуаль, так что черт лица не было видно, только два неподвижных мертвенно-синих огня сияли сквозь вуаль. Оксана почувствовала, как тело под этим взглядом словно наполнили мелкие, острые, колючие осколки льда. Лед, синий лед, от пяток и до лба… Холод… Боль…