Ведьма и вожак.

Я резко выдохнула. Прислушалась к гудкам. На душе было звонко, радостно, но как-то опустошенно, что ли. Словно бежишь-бежишь и вдруг прибежал, а куда дальше двигаться не ясно.Я выровняла бумаги на столе, потом снова смешала их. Надо подхватывать папу, сестер, ехать в роддом, чтобы танцевать и прыгать под окнами. Теперь появились новые задачи. Помогать воспитывать брата, дать ему образование, которое так и не вышло получить самой, все самоучкой... Затем ввести его в курс дела и передать компанию. А там и отдохнуть самой… лет через двадцать.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Двадцать три плюс двадцать... Замечательное будет время для начала новой жизни. Я покрутила в руках коричневый квадратик. Пора звонить сестрам... Что? Какой квадратик? В моих руках оказался листок, очень похожий на тот, что я уже выбрасывала в корзину. Видимо, в раздумьях пальцы сами нашли его на столе. Только этот экземпляр уже не был пустым.

По центру вилась надпись:

"Первый в городе 7 D кинотеатр приглашает вас на закрытый эксклюзивный просмотр романтической комедии "Обретая крылья".

Почувствуйте полное погружение в реальность новых технологий. Отдохните и порадуйтесь!" Далее шел адрес и время... Сеанс должен был состояться сегодня вечером, почти в ночь. Глубокий вечер - практически единственное время, которое я могу посвятить себе. В это время я или слушаю языковые курсы через наушники, или просто лежу и смотрю в потолок. Потратить мой драгоценный вечер с собой на кинотеатр? Ну уж нет. И я выбросила второй коричневый лист в корзину. По дороге в роддом мы с папой подхватили сестер. Пятилетняя Рахель со своим любимым Тузиком села в отцовскую машину. А средние сестры осчастливили меня.

- Все-таки предки добились своего, - рассмеялась Саня, она же Сара, залезая на переднее сиденье. Когда я занялась компанией, именно на ее хрупкие плечи свалилась помощь маме по дому. Боевая, веселая, она была вечным заводилой среди хулиганистых дворовых мальчишек. Эдакий маленький белобрысый до белого Питер Пен.

С той поры вместо Сары к ней привязалось прозвище Саня. Но теперь-то даже полуслепой не мог бы принять ее за мальчишку. Фиryристая, большеглазая успешная студентка журфака. И подросшие дворовые озорники бегали за ней уже с совсем другими целями. Третья наша сестра, пятнадцатилетняя Хая, росла мечтательницей и книгочейкой. Вечно или в книжку уткнется или, наоборот, активно печатает в своем ноутбуке. Уже год она сочиняла роман и планировала, по его завершению, сменить Джоан Роулинг [4] на посту создателя подростковых бестселлеров.

- Это не составит никаких сложностей, - уверяла Хая, - мне даже немного неловко обижать уже немолодую английскую даму, поэтому я задержу выход своего шедевра еще на годик. Заодно добавлю в него пару гениальных деталек.

К роддому папина машина, едущая впереди, подъезжала в странных виляниях. И когда мы, старшие, испуганно подбежали и заглянули в кабину, то обнаружили положившего голову и руки на руль, взахлеб рыдающего отца.

- У меня родился сын, - гордо сказал он нам, подняв мокрое от слез лицо. - Я -отец сына!

Мы с девчонками переглянулись. Все эти годы он любил нас, это чувствовалось, но... все в каком-то преддверии. Как будто мы были лишь пилотными версиями чего-то намного более прекрасного и совершенного, по-девчачьи слабые подобия идеала - настоящего мальчика. Подсознательно каждая из нас хотела доказать родителям, что достойна быть ценной сама по себе, и может быть намного лучше многих мальчишек. Я была самой деловой и хваткой. Сара смелой и общительной. Хая побеждала на всех возможных и невозможных гуманитарных олимпиадах. Даже маленькая Рахель уже рисовала удивительно взрослые по технике и наполненности картины. Преимущественно природу... и Тузика. Тузик, он же Каспер Джуниор Туз, длинношерстный московский тойтерьер, на ее работах прыгал в траве, валялся под кустами, грыз кости, гадил на соседской грядке. Каждая ее работа вызывала восхищение у специалистов и вялое похлопывание по макушке от отца. Мы были талантливые, хорошие, умненькие... девочки. Даже все вчетвером мы не могли ему заменить сына и наследника. К зданию роддома Саня и Хая вели "настоящего отца" под руки. Я набирала по телефону маму.

- Ма, привет. Как ты? Мы прибыли. Девчонки тащат па. Ни от одного рождения он в таком шоке не был. Прям боюсь за него. Может скажем, что девочка родилась? Чтобы не нервничал.

Мама звонко рассмеялась. Она вообще была позитивной и безалаберной как птичка. В свои «за сорок» выглядела намного моложе, а по отношению к жизни и взглядам на жизнь - даже из студенчества вряд ли вышла.

- Не ворчи, Фирочка. У папы радость такая, дай ему похандрить. Ты сама бы хоть разок поплакала, а то как лет в пять о качельку головой ударилась, так с тех пор и не плачешь.

Мою маму ни в коем случае нельзя было знакомить с неподготовленными молодыми людьми. Своих редких кавалеров мне приходилось готовить минимум часа два, чтобы они после разговора с мамой не сбегали от меня тем же вечером.