Ведьма и закон

К тому моменту, когда непосредственный и возглавляющий вернулся, Маруся доедала третью кисть винограда и успела внимательно изучить обстановку в радиусе двухсот метров от начальственного дракона. Признаться, приближение Лика она проморгала, завороженная видом декоративного музыкального фонтана, бьющего на небольшой возвышенности прямо по центру пешеходного тротуара. Это века назад искусством считались плавность, изящество форм, естественность изображаемых предметов, единение с сутью природы, ныне же чего только художникам в голову не придет. Впрочем, квадратный фонтан на проходе – это мелочи по сравнению с огромным яйцом в разноцветную крапинку перед зданием министерства обороны. Ходили притчи, будто автор жаждал поярче намекнуть, что отечество защищают настоящие самцы. Что означала крапинка, простым бесталанным созданиям оставалось только гадать.

Поток мыслей ведьмы прервал появившийся над ее головой незримый навес.

– Чего ж ты мокнешь?

– Хочу и мокну, – пожала плечами Козлова, к собственному тихому удивлению не напуганная появлением руководителя. – Виноград будешь?

Ликург взял из рук подчиненной угощение и направился к машине.

– Пошли.

– Я люблю дождь, – констатировала насквозь промокшая Руся. – Он вдохновляет и успокаивает.

– Понятно, – равнодушно пробормотал бог, садясь за руль.

Козлова порылась в сумочке, достала оттуда пузырек с нужным лекарством и, лишь сделав изрядный глоток спасительной жидкости, забралась на пассажирское сиденье. Начальник недовольно поморщился.

– Ой, да ладно, – панибратски пробубнила Руся. – У тебя только Мосвен нормальная, остальные с приветом. На один «ку-ку» больше, на один «ку-ку» меньше…

– Эффект от зелья? – раскусил невесть откуда явившуюся развязность в диалоге Лик.

– Ага, – кивнула спутница и на всякий случай зажала рот ладонью.

– Надолго ты честная?

– Полчаса, не больше. – Руся со вздохом подумала о былых днях, когда привыкания к препарату еще не было, не было необходимости увеличивать дозу и тем самым провоцировать нежелательные последствия для организма. – И я не честная. Точнее, честная, но только в машине.

Лик молча улыбнулся. Было в этой ведьме что-то расслабляющее, приятное, забавное. Давно ему никто одним своим присутствием не дарил ощущения свободы. И это странно, учитывая тот факт, что внешне в их общении ни о какой свободе речи и не шло: она – подчиненная, страшащаяся сболтнуть лишнее, он – руководитель, убивающий личное время из-за домашних неурядиц.

– Что ты выяснил?

Маруся осторожно уложила коробку с едой на заднее сиденье.

Шеф снова без слов достал из кармана летних брюк сложенный вдвое лист и протянул спутнице.

– Это что? – Козлова развернула бумагу с красиво выписанными на ней вензелями словами. – Чернила?

Некто явно склонный к эстетическому представлению мира вывел длинный столбец из имен и фамилий.

– Интересно, – протянула Руся, внимательно рассматривая бумагу. Каждому созданию известно, что любой, даже самый идеальный почерк способен рассказать посторонним лицам о своем хозяине гораздо больше, чем следовало бы знать, поэтому писать от руки давно перестали, пользуясь достижениями техники.

– Ты бы лучше личности эти пробила, – подсказал ей шеф.

– Фотография не нужна больше?

– Нет.

Ведьма тихо пропела, созданное ею изображение парящего ангела рассыпалось в пыль и вихрем покинуло одежду Лика, присоединившись к основной системе. Женщина достала мешочек и приступила к работе.

Бог краем глаза наблюдал за ее действиями. Признаться, сама она явно не понимала, насколько поражает взор окружающих существ. Все то, что создает кинематограф или книжная и театральная индустрия, не идет ни в какое сравнение с реальностью. В фильмах хмурый маг – мужчина, окруженный вихрем серебрящейся пыли, за доли секунды творит потрясающие разум вещи. Он обязательно практически всесилен, умен, откровенно самоуверен. Каноны романтических представлений о редкой профессии, а в данном случае не просто профессии, но явлении, переплюнули всякие разумные границы. Даже их работу нет-нет, да представляли зрителю в реалистичном ключе. Здесь же ореол тайны сводил с ума киношников, заставляя их поднимать четырех свободных и их связанных собратьев на все новые и новые высоты. Оттого и приходили на Марусю поглазеть целыми делегациями из управленцев МУП. Вот только в реальности все оказывалось несколько иначе, чем в кино.

Женщина действительно окружала себя пылью, только беспорядочным вихрем она вокруг ее тела не носилась, вместо этого частицы разбивались на группы с различной численностью и облекались во вполне себе знакомые глазу формы тех или иных частей систем и сетей. Складывалось впечатление, будто зритель находится внутри одной из рабочих станций, лично наблюдая, как осуществляется ее функционирование.