Ведьма и закон. Рождение легенды

– Тебя он хочет, – процедил сквозь зубы леопард.

Зверобой послал в адрес хищника недвусмысленное проклятие.

– Забери, – прорычал Иму.

– Меня? – искренне удивилась Жар-Птица.

– Ты права, – восхитилась Горица. – Как ты их выстроила? Там же нет нумерации, и намека на последовательность движений я не нашла.

– Тут подпись слева на каждом рисунке. На первый взгляд он ее ставил произвольно, но на самом деле она движется четко снизу вверх.

– Выведи на экран, – вмешался Клеомен. Он выдохнул, поднялся, на секунду замер, собираясь с мыслями, и направился к стене. Пора было начать управлять хаосом. Черт всегда ценил Лика за удивительную способность внушать окружающим уважение, никогда не умолял его значимости в качестве руководителя, но только теперь в полной мере понял, как непросто управлять «4А5».

Мос оказалась права. Всю поверхность экрана занял графический роман, повествующий о страшной кровопролитной неравной битве между созданиями и ангелами с эпилогом в виде постапокалиптических пейзажей умерщвленной планеты. Клеомен, не оборачиваясь, вслух отменил проклятие Зверобоя.

– Спасибо, – поблагодарила за леопарда Горица. Иму лишь недовольно фыркнул.

Черт не стал обращать внимание на открытый вызов. Хищник есть хищник. Отвечать на мелкие провокации глупо, да и себе дороже.

– Милая, а повтори еще раз то, что ты Лику искала.

– Секунду, – мгновенно откликнулась кошка. – Вот. Открыла… Неизвестный номер тринадцать сорок шесть, также проходящий под псевдонимом Ученик. Имени, возраста, принадлежности маниту или рода смешанной следственной группе установить не удалось. Сам подследственный молчал. Общественности предоставляли ограниченную информацию по делу Арно. Был приговорен к казни, но совершил самоубийство в изоляторе. Останки хранятся в белом ящике у "неопознанных". Результаты исследования достать не удалось. Адрес хранилища не узнала. Позвонить? Выяснить для чего ему это?

Клеомен задумчиво пробежался взглядом по пустым лицам рисованных фигур.

– Нет. Рано. Надо понять, что мы знаем.

– Я чет насчет шефа не понял. – При упоминании имени Лика Иму мгновенно позабыл о своем дурном настроении и приблизился к экрану.

За черта ответила Мос.

– У них с Марусей какое-то частное расследование, по-видимому. Меня попросили установить личность. Ничего большего.

Леопард устало выдохнул и взялся за переносицу.

– У вас это семейное что ли?

Клеомен с сочувствием покосился на Иму. Тот в свою очередь уставился хмуро на графический роман на доске.

– Если это история о нас, то тут не хватает нашего защитника.

– Что?! – Зверобой в мгновение оторвался от созерцания смущенного личика Жар-Птицы и оказался рядом с Иму. – Какой я тебе защитник?

– Симпатичный защитник, – оскалился леопард. – Прям милашка. Весь такой продуманно-неряшливый, облизанный, в костюмчике. Мечта нимфы.

Зверобой скрипнул зубами:

– Сделай обоим мирам одолжение, сдохни уже!

– После тебя, – учтиво кивнул аниото.

Горица устало застонала, чем насмешила Мос.

– Да не обращай внимания, – прошептала кошка. – У них хроническое. Лучше сосредоточься вот на этом. – Она кивком головы указала на свой монитор. – Как думаешь, на что похоже?

Берегиня сощурилась.

– Не знаю. А увеличить не получится?

Харикон следила за разворачивающейся в кабинете деятельностью со смешанными чувствами. С одной стороны ей было дискомфортно от такого количества созданий вокруг. Она привыкла к одиночеству, привыкла прятаться, а не сидеть вот так в ограниченном пространстве в компании знакомых, претендующих на общение. Хотелось забиться в угол, стать незаметной и только из такого положения разбираться в отношениях странной разношерстной группы. С другой стороны никто из присутствующих не представлял угрозы. Напротив, все проявляли заботу. Для них, даже для хищников, она не была экспонатом, реликвией, дорогой вещью, объектом нездорового внимания или агрессии. С самого начала в почти мифическом сильном явлении они, во главе со своим шефом, увидели простую девушку – пострадавшую и свидетеля.

Птица обвела комнату взглядом и остановилась на небольшом прозрачном кубе возле триплекса, в котором лежала токсичная книга. Пострадавшая и свидетель. Она обиженно дернула нижней губой, осознав-таки что именно доставляло дискомфорт. Внимание новых знакомых было непривычным, но приятным, а вот их молчаливая уверенность в ее беспомощности раздражала. Феникс встала и бесшумно направилась к кубу. Птицы не вмешиваются в течение времени, они не влияют напрямую на социум, избегают власть имущих – таковы негласные правила. Чем меньше внимания, тем лучше. Но не сегодня. Сегодня Харикон впервые в жизни захотела продемонстрировать истинную мощь живого пламени.

Она остановилась возле куба и уложила руки на стекло. Сложная защитная магия почти не оказала сопротивления. Оболочка беззвучно вспыхнула и тут же испарилась. Харикон ловко подхватила дневник в воздухе, оперлась спиной на триплекс и открыла первую страницу.