Ведьма и закон

– Какие результаты в поиске она скрыла?

– Никаких, – мгновенно отозвалась старая ведьма – Она просто процентную составляющую уменьшила и скатила его до девятого места. вы ж пересчитывать-то не стали. Она умная, – не без плохо скрываемой гордости закончила Береслава.

От нее пахло ветошью, травами и пылью. Лугару непроизвольно пошевелил носом и чихнул. Слишком пожилая особа попалась, с ней стоило унять инстинкты и не пытаться привычно по запаху определять настроения собеседников, нюх отшибет.

Лои заметил скользнувшую по лицу улыбку Лика, занятого изучением чего-то на планшете. Слушать слушает, но вмешаться не пытается. Подобной солидарности не приходилось ожидать от конторы, занимающей более высокое положение в иерархии правоохранительных органов, что не могло не удивлять. Впрочем, комиссар предпочел поразмыслить над этой мелочью чуть позже.

– Расскажите, леди, все, что знаете… Пожалуйста, – с вежливой улыбкой и сгорая от нетерпения закончил просьбу Лои.

– Ой, лугару есть лугару. Вам лучше не фальшивить с доброжелательностью, – отшатнулась Береслава от угрожающего оскала парня.

Мальчик хороший, сосредоточенный такой, серьезный, делу преданный. Ведьма нахмурилась и еще разочек его осмотрела с ног до головы, прибегая к старому аптекарскому заклятию изучать ауры. (Боги до сих пор наивно полагают, будто только им доступны подобные вещи.) И Козловой-старшей не понравилось увиденное. За тщательно скованной броней пряталась боль, слоями сложенная с самого детства. В душе пожилой женщины шевельнулось давно забытое режущее всепонимание, то самое, которое пробудилось, когда она увидела глаза крошечной правнучки, смотрящей на мать в безуспешной попытке найти любовь и понимание.

К тому моменту совсем еще недолгой жизни Маруси Шута в семье уже не могли контролировать даже общими усилиями. Подпитываемый врожденными возможностями ведьмы покровитель не просто бедокурил в катастрофических масштабах, он приобрел телесную оболочку и расхаживал по дому, словно хозяин. Береслава тогда работала и всего-навсего явилась навестить правнучку, когда застала чудовищную сцену: родители, сами же и наградившие дочь проклятием, отправляли несмышленку в закрытый пансион для опекаемых Шутами. Создали такой для детей в древности сильнейшие маги. Сродни комфортабельной тюрьме, не иначе. Береслава со злости наслала по мелочи проклятия на всю семью, отобрала дитя, увезла к себе и растила самостоятельно.

Вот и теперь возникло знакомое ощущение. Растить уже, конечно, поздно, но задержаться в городе и помочь мальчику надобно. Что ж это за безобразие такое? Оставлять ни в коем случае нельзя.

– Так что? – недовольно нахмурился мальчик, чем еще более умилил пожилую женщину.

– Юноша слабоват. Кровь проверят еще, конечно, но там третье поколение магов, не больше. Ничего могущественного или древнего нет – хромотипия не то что не отливает, она не видна даже. Амбиции непомерные, комплексы, самомнение, страхи, врожденные отклонения в психике. Короче, полный набор безумца, – подытожила Береслава. – Где знания взял, рассказывать не хочет. Но одно могу сказать: взял он их не от живого первоисточника.

– Откуда такой вывод?

– Семь ступеней он знает, но знает вкривь и вкось, с массой пробелов, неумений, все смешано.

Лои снова отметил улыбку на лице Ликурга. Старая ведьма его явно забавляла.

– Он нас слышит?

– Нет, – отмахнулась Береслава. – Я-то с ходу не сориентировалась, ожидала посильнее противника и долбанула так, что наш рыжик еще часа три соляным столбом пребывать будет.

– Неживой, говоришь, первоисточник. – Лои задумчиво облизнул губы. – А дух он вызвать мог?

Ведьма закашлялась, умело скрыв приступ смеха.

– Нет, не мог. Духи только от людей остаются. А мы приходим от мироздания и уходим в него.

– Тогда дом надо обшарить, просмотреть биографию, где засветился. Раз болтун-аптекарь не живой и не мертвый, значит, писарь.

Береслава встрепенулась. Ей почему-то на ум не пришли древние дневники знахарей. Что значит профессиональное самодовольство. Со временем начинает казаться, будто ты все предусмотрел, предугадал, перестраховался и остался непогрешим. Ан нет. Обскакал волчонок со своей наивностью и любознательностью. Знахари народ хитрый был, особливо в смутные времена. Знания потомкам страшились не успеть передать до безвременной кончины, а потому все конспектировалось и пряталось надежнее сокровищ. Рыжик, видимо, наткнулся на один из уцелевших схронов и применение ему нашел. При таком сценарии все вставало на свои места: и неосведомленность во многих простейших мелочах, и непонимание глубинных причин соединения компонентов, и давно канувшая в Лету мода на облачение сложных наговоров в стихотворную форму.

Рыжик изучил записи и, причисляя себя к представителям культурной богемы, ни в коем случае не уничтожающей наследие прошлого, наверняка попросту перепрятал документы. Осталось найти куда.