Ведьма и зеркало (СИ)

Я уже догадывалась, в чем причина того, что мама решила больше внимания уделить мнению именно Никиты, не Кирилла. Обо мне даже и говорить не стоило. Мой муж слишком прямолинеен, правдив, честен. Жил бы несколько веков назад — рыцарем бы стал наверняка, причем таким классическим, как в легенде, без страха и упрека и никак иначе. А зло — оно куда умней и изворотливей, к нему в лоб порой подбираться и опасно, и глупо.

— А кто из нас тут подлый изворотливый провокатор? — напрямую высказала Никите моя мама все, что на самом деле о нем думала.

Я в глубине души ожидала, что Павлицкий смутится. Не сильно, но хотя бы самую малость. В конце концов, он действительно был провокатором и даже загубил несколько человеческих жизней то ли в угоду карьерному росту, то ли в угоду собственным труднообъяснимым принципам. Что именно двигало Никитой, мне понять так и не удалось. В одном я определилась: Ник мне мерзавцем не казался, так, просто себе на уме.

— Ну, по всему выходит, подлый провокатор — это я? — с невиннейшей улыбкой пожал плечами Павлицкий.

Выглядел он настолько мило, что даже не описать. Как пушистый котейка, вымаливающий у хозяев кусочек мяса.

— Это ты, — не поддалась чарам мага матушка, непримиримо сложив руки на груди. — Ну, так давай, Костика на что-нибудь спровоцируй. Или только над детьми издеваться ума хватает?

Наверное, не очень умно пытаться взять на слабо того, кто обычно брал на слабо других, причем успешно. Ник кивнул, дав понять, что неумелую попытку манипуляции заметил, но она его не особо тронула.

— Ну, Стахович действительно зверушка другого уровня, — не стал отрицать он. — Напрямую его могла дергать за ниточки только Софья, но она свою возможность уже слила.

Я возмущенно уставилась на этого невыносимого типа.

— Да-да, я понимаю, что выбор стоял или управлять гадом, или вытаскивать Кира, но все равно не могу не жалеть об упущенных возможностях… А если не напрямую, то как же быть…

Никита думал, и никто не решался ему мешать. Кажется, можно было услышать, как мечутся в его черепной коробке многочисленные мысли.

— А вот если подключить Лизку… — мечтательно протянул Павлицкий, хитро прищурившись спустя несколько минут.

Я почти не сомневалась, что в голове у Ника нарисовалась уже большая схема интриги, но нам он показал только ее крохотную часть.

— Лиза? Но причем тут Лиза? — насторожился Левин-старший.

Никита довольно хохотнул.

— Потому что дура. Хитрая, но дура. Официально ведь ее никто ни в чем не обвинял. Ну, переживает, бедняжка, за бывшего жениха, так и что? Давайте скормим ей немножко информации. Самую малость. Часть правды, часть полуправды, самую малость лжи… А уже она донесет все до Стаховича.

Все выжидающе уставились на Никиту, ожидая подробностей. Тот улыбался таинственно как Чеширский кот, и я все ждала, когда Павлицкий растворится в воздухе, оставив после себя одну только улыбку.

— Ну, для начала мне стоит поехать к Одинцовым и рассказать, как сильно возмущен тем, что мой лучший друг низко пал и женился на ведьме. Это ведь настолько отвратительно, Александр Васильевич? А вы мне поможете, заодно и с Лизой переговорите. Вам же она всегда так нравилась, — мягко, вкрадчиво говорил Никита, смакуя каждое произнесенное слово.

Теперь мне стало чуть больше понятно в противоречивой натуре Ника Павлицкого. Он не был особенно зол или подл, вовсе нет, он просто приходил в восторг от того, что была возможность подергать кого-то за ниточки, поиграть с живыми людьми из плоти и крови как с лучшими на свете куклами. От этого нового знания мне стало самую малость не по себе. Отчаянно хотелось верить, что Кирилл и я не входим в число любимых марионеток Ника.

— Ты надо мной венец в церкви держал, между прочим, — не слишком одобрил такую задумку муж, который, вне всякого сомнения, волновался за слишком легкомысленного друга. Хотя Павлицкий скорее казался легкомысленным, чем был им на самом деле. — Как ты это Лешке объяснишь? Он тебя или сам в бараний рог свернет или Стаховичу отдаст. И поверь, Стахович — это не мальчик-ромашка, он…

Продолжать Кирилл не стал, однако по выражению лица уже стало ясно, что Костику после личной встречи удалось оставить о себе неизгладимые впечатления. О том, что происходило в плену и как Кира угораздило попасться Костику, мы с мужем не говорили. Некогда было со всем этим переполохом, венчанием… Но, словом, мне было очень любопытно узнать, да и не мне одной.

К Кириллу не зря относились с опаской: он был силен и умел как маг, заломать обычного колдуна или рядовую ведьму для него не так уж и сложно. А вот с Костей почему-то вышла промашка.

— Стахович сам по себе силен или ему прихлебатели помогают? — напрямик спросил у друга Никита. Он на Кирилла смотрел с нескрываемой иронией, будто ответ ему и уже и так известен.