Ведьма и зеркало

— Это вы мне объясните, Кирилл Александрович. Я всю ночь провела в квартире подруги. Она это подтвердит. Так что еще вам нужно, чтобы мне поверить? — с усталым спокойствием поинтересовалась я.

После этих моих слов мужчина нахмурился так, будто я задала вопрос, ответ на который найти очень сложно, вероятно, даже и невозможно.

— То есть вы никогда мне не поверите? Кто бы и что ни сказал в мою защиту, вы все равно никогда мне не поверите?

Левин хмыкнул и покачал головой.

— Выходит, что не поверю.

Я расстроенно понурилась.

— Тогда мы в замкнутом круге. И никогда не вырвемся из него. Вы ведь никому не верите.

Инспектор призадумался на несколько секунд, а потом выпалил:

— Я верю только себе. И если бы за вами следил я…

У меня даже слов для ответа не нашлось сперва. Зато они имелись у Яны, которая снова возникла в дверях.

— У меня нет свободных мест для работников Инспекции. Кирилл Александрович, вы, кажется, последний стыд потеряли. А если так уж сильно хочется проследить за Соней, милости просим на лестничную площадку, обживетесь там, может, еще и понравится. Если соседи полицию не вызовут.

У меня совсем уж голова кругом шла от того, куда клонят эти двое. Отлично, просто отлично. Левин жаждет следить за мной круглосуточно. Причем с моего же собственного благословения. Но мне воспитание не позволяет подпустить его так близко, да и с чего мне доверять надзирающему инспектору? Вдруг он подбирается с какой-то дурной целью?

— Позвольте, но это вообще невозможно, чтобы две женщины оставались на ночь с мужчиной. Вы же… — принялась я возмущаться, давясь словами.

Левин на меня смотрел с иронией и недоверием, Яна — просто с иронией. Уж подруга-то знала с полной уверенностью, что я не лукавлю и не набиваю себе цену.

— Какая стыдливость. И это в нашем циничном двадцать первом веке, — со смешком произнес надзирающий инспектор. — Действительно выставите меня на лестничную клетку?

Поступать так с человеком, конечно, было совестно, но не настолько сильно, чтобы наступить на горло собственным принципам.

— Квартира моя, значит я и главная, — заявила Яна, возмущенно сверкнув глазами. — И я говорю, что не будет у меня посторонних мужиков ночью.

Если честно, я надеялась, что Левин после такого резкого отказа оскорбится и уберется восвояси. Но Кирилл Александрович, пусть и скривившись, но кивнул, принимая наш с Яной отказ, как неизбежное зло.

— Но откуда вдруг у вас эта запись? — полюбопытствовала я. — В городе больше полутора миллионов жителей, и это не считая туристов и прочих незарегистрированных приезжих. Допустим, вы на меня повесили какое-нибудь следящее плетение…

Губы инспектора дернулись, будто бы от досады. Значит, или не сработало, или не додумался до такого. Причем, скорее уж первое. Ведь не мог допустить такую грубую ошибку тот, кто уже много лет работает в Инспекции.

— Один мой… знакомый заметил вас в баре. И так как в курсе случившегося не так давно инцидента, сообщил мне. Я в свою очередь взял записи с камер внутреннего слежения, чтобы иметь аргументы для разговора с вами. Кстати, в том баре ночью засекли применение приворота.

А приворот по собственному почину — это дело достаточно серьезное.

Тут Яна не выдержала и захохотала, едва пополам не сложившись.

Левин недовольно уставился на нее, но это никак не помешало веселью моей подруги.

В итоге инспектор не выдержал и спросил:

— Чем же я так развлек вас, Яна Валерьевна?

Яна отдышалась и ответила:

— Да чтобы Сонька — и по барам пошла? Да большей глупости я в жизни не слышала. Она даже будучи студенткой считалась скучной. Ни вечеринок тебе, ни клубов, а сейчас так вообще редкостная зануда. А привораживать она отказывается даже для клиентов. Вам подсунули грубую подделку, Кирилл Александрович. Очень грубую.

Левин просто молчал, обдумывая все услышанное. При этом он разглядывал меня так, словно читал что-то написанное мелким шрифтом. При этом на китайском языке как минимум.

— Так вы не привораживаете, Софья Андреевна? — в итоге уточнил инспектор, с едва различимой растерянностью в голосе.

— Не привораживаю, — кивнула я и подозрительно сощурилась. — А что, вам нужно кого-то приворожить?

На секунду в глазах надзирающего инспектора молнией сверкнул гнев, разумеется, он понял, что я насмешничаю, но взял в руки себя Левин за считанные доли секунды.

— Упаси боже. Сам справляюсь. Просто странно, что ведьме пришло в голову отказываться от чего-то настолько доходного.

За приворот действительно готовы были платить много, очень много. Люди не знали до конца, о чем просят, и далеко не все колдуны и ведьмы спешили объяснять, чем именно обернется наведенная страсть. А порой даже подробное объяснение не останавливало тех, кто желал получить взаимность от предмета своей страсти.

— Случается и такое, — просто ответила я, не добавив больше ни единого слова. Все равно на Левина тратить красноречие бесполезно.