Ведьма, я тебя нашел или ты от меня не спрячешься (СИ)

— Но не узнает же, тем более, я недолго собираюсь оставаться в этой вашей Тёмной империи. — как можно спокойней ответила этому типу.

— Да? А кто же тебе позволит покинуть её? — его губы вздрогнули и изогнулись в жёсткой ухмылке.

— А мне и ненужно на это ничего позволения! — вставая с земли, отвечала я. Страх у меня прошёл, а вот хамское поведение спасителя просто взбесило, что придало мне сил.

Мы стояли друг напротив друга, мне пришлось задрать голову, чтобы получше рассмотреть своего спасителя. А, по правде сказать, было на что посмотреть: это был невероятно высокий мужчина лет тридцати, широк в плечах и с отлично развитой мускулатурой, которую не смогла скрыть даже чёрная шёлковая рубашка, у него был волевой подбородок, невероятно пронзительные серые глаза, чёрные волосы до плеч, слегка отливающие синевой. Если я про ректора говорила, что он является образцом красоты, то этот превосходил его во всём. Единственное, что портило впечатление, так это его взгляд — циничный и полный превосходства. Он тоже не терял времени даром, одарив насмешливым взглядом, внаглую рассматривал меня, не скрывая своей заинтересованности.

— Что Вы так смотрите на меня? На мне узоров нет, и цветы не растут! — его оценивающий взгляд стал меня попросту нервировать.

— Ещё и хамишь, девочка, нельзя быть такой неблагодарной. — покачал он головой, одарив меня очередным насмешливым взглядом и сверкнув при этом своими наглыми стальными глазами.

— Почему это я неблагодарная, спасибо же сказала? И не называйте меня девочкой, я ведьма! — грозно ответила ему, при этом топнув ножкой для пущей убедительности.

Я не поняла, как оказалась прижата к его мощному телу. От неожиданности я растерялась и не смогла сдержать вздоха удивления.

— Ещё пока девочка, а женщиной ты станешь через три недели, я об этом позабочусь. Это и будет твоя благодарность за спасение. — обволакивающе-гипнотическим голосом тихо сказал он, взывая при этом волну мурашек.

Я думала, что ректор хам, но этот ещё хуже оказался. Определенно, я где-то очень сильно нагрешила, раз везёт мне на таких индивидов, удручённо подумала я, но вовремя вспомнив, что от этого типа у меня есть достойная отмазка, перешла к действию, а точнее, защите своей чести.

— Я против! И вообще, у меня есть жених! — стала вырываться из его стальных объятий, и, разумеется, мои действия не увенчались успехом.

— Да? Жених не муж. Тем более, ты сама меня об этом попросишь и очень скоро. — глумился надо мной и моими жалкими попытками освободиться из его захвата мужчина.

— Что? С какого перепугу я буду Вас об этом простить? И ещё, у меня с женихом подписан договор, так вот, если я ему изменю с Вами, то Вы умрёте. — решила привести веский довод, что этого делать не стоит. Я была просто уверена, после этих слов он меня немедленно отпустит и забудет о своём вызывающем предложении.

— Даже так? А почему твой жених пошёл на такой шаг, не доверял? — испытующе посмотрел на меня мой новый «ухажёр».

— Разумеется, я же была против с ним встречаться. — не пойму, почему я с ним так разоткровенничалась.

— Меня этот договор не пугает. Если хорошо попросишь, могу тебя от него избавить, — что-то верится с трудом, всё-то он может. — Но за это ты рассчитаешься отдельно. — усмехнулся самоуверенный хам, сильнее прижимая меня к себя.

— Да Вы что? И чем же, интересно? — возмутилась я.

— Для начала я хочу получить свой аванс. — нахально заявил он. Под авансом, конечно же, он подразумевает что-то вопиюще не приличное, а я к таким подвигам, хоть убейте, не готова! Мне и ректора с его развратными замашками достаточно, второго такого же моя и без того расшатанная психика попросту не выдержит.

— Нет! Так не пойдёт, по предоплате не работаю, утром стулья — вечером деньги. — выдвинула встречное предложение я, хоть какая-то передышка, а потом обязательно что-нибудь придумаю.

— Маленькая, ты меня тоже должна понять, я же просто обязан знать, стоит ли мне тратить на тебя время и силы. — продолжал убеждать меня бессовестный.

— Так и не тратьте! Вас никто не просит этого делать! — заорала я на него, окончательно выведенная из себя его хамством и нежеланием мне уступать.