Ведьма из Ильмаса

— Ясно одно, Никаэлас что-то задумал, — нахмурился наместник. — Он назначил встречу его величеству и настаивает на содружестве, обещая всеобщее процветание. Я пытался поговорить с нашим правителем, но пока ничего определенного не добился. Наш король весьма осторожен и все еще опасается магии, но я не могу не замечать того, что Никаэлас весьма убедителен. Он предоставил его величеству множество аргументов в пользу этого сплочения, на которые король не может закрывать глаза. Никаэлас настаивает на честности и открытости отношений, утверждая, что чист перед Мираносом, как младенец. И пока что, его величество не усомнился в этом. Ему очень важно доверие, образовавшееся между ними. Я боюсь, он всерьез подумывает о том, чтобы принять предложение Никаэласа.

— Но он же не может закрывать глаза и на коварство этого мерзавца! — возмутилась я.

— Ему о нем ничего неизвестно, — горько вздохнул Клинт. — Все эти магические заморочки остались вдали от внимания нашего короля. А мы посвятить его в это не можем, поскольку раскроется связь с магами.

— Боюсь, она все равно откроется, — мне было стыдно вспоминать, что я стала причиной тому. — Никаэлас все видел в моих воспоминаниях, после того…. после того, как получил дар.

Что-то треснуло под пальцами Араса, но я не решилась посмотреть. Я опять подвергла их с отцом жизни опасности. Он был зол, вполне объяснимо.

— Да, Майя говорила, — ласково сказал наместник, и от его голоса на душе стало чуточку теплее. — Но ты же понимаешь, что это было лишь вопросом времени. Король все равно узнал бы. Так что не кори себя, Ария. Не это нас сейчас заботит.

— Нам стоит предупредить короля, что Никаэлас за его спиной уже создал союз с Цитаделью. И только одному богу известно, когда он это сделал. Пусть хотя бы поинтересуется у брата Окула, что побудило его к этому, — Клинт тоже смотрел на меня без осуждения.

— Хорошо, это понятно, — заключил Арас. — В следующем месяце будет прием во дворце, куда приглашена вся знать, и Никаэлас со своими приближенными. До этого дня мы попытаемся вразумить его величество. Но есть и другой вопрос, как мы будем противостоять Никаэласу?

— А ты хочешь ему противостоять? — изумилась я.

— А что тебя удивляет? — вскинул брови Арас, приближаясь ко мне.

— Ну, Никаэлас наша беда…

— Если ты не заметила, то, — мужчина подошел совсем близко и упрямо смотрел только в мои глаза, — твои беды давно стали нашими. К тому же, он ведь и на наш дом позарился. А значит, мы должны выяснить, чего он хочет и как с ним бороться.

— Бороться с ним будет не так-то просто, — заметила Ямина, которая с хитро прищуренными глазами наблюдала за тем, как Арас без стеснения сокращает расстояние между нами. Она что-то скрывала, и мне это совсем не нравилось. Пожилые маги вообще часто раздражают своей способностью говорить загадками или просо недоговаривать. — Печать делает его сильнейшим из нас. Только уничтожив ее, мы уничтожим Никаэласа.

— Но как это сделать, если печать не позволит приблизиться к ней? — хмыкнул Буран.

— Вот в этом — то и весь вопрос. Нам на руку лишь то, что он пока не знает о том, что поместил свою жизненную силу в этот предмет, получив дар Ариэллы.

— Кстати, помимо законности власти, что еще дает ему этот дар? — спросил наместник, и все стихло вокруг.

Все присутствующие разом обратили взоры к старухе, которая показалась немного испуганной. Быть хранителем знаний не всегда хорошо, наверняка есть вещи, о которых и не хотелось бы знать.

— Дар Ариэллы не так прост, — начла она, медлительностью речи лишь разжигая нервозность, — есть в нем одна опасная особенность.

ТО, как она говорила, с каким придыханием, опасением, заставило мои волоски на затылке встать дыбом. Ой, как мне не нравилась эта прелюдия. Вот сейчас она точно скажет какую-нибудь гадость.

— Твой дар способен не только показывать прошлое, но и менять его, — сказал мой отец, так и не дождавшись, пока Ямина соберется с духом.

— Что? — не поверила я своим ушам. — Почему я об этом ничего не знала?

— Тебе и не следовало! — резко бросила старуха. — Ты лишь сосуд для дара, не обладатель, не тот, кому он предназначен!

— А Никаэласу он предназначен? — внутри клокотал гнев, разливаясь по телу, бурля и прожигая все, что попадалось на пути. — Я отдала этому мерзавцу страшнейшее оружие, помимо власти над народом Ильмаса! Вы понимаете, на что он способен, обладая таким вот даром?!

— Он и без него на многое способен, — уж слишком спокойно, даже как-то устало сказала Ямина. Ее сухие тонкие пальцы были сомкнуты в замок и уложены на коленях.

— Господи! — все еще сокрушалась я. Мне не хватало воздуха и хотелось покинуть комнату, но вместо этого, я села на самый дальний стул и уткнулась лицом в ладони.

Чья-то рука легла на мое плечо.

— Не кори себя, — сказала Камилла. — Ты и так много сделал для нас для своего народа. Ты как могла долго берегла нас от его законной власти.