Ведьма из прошлого

— Очень хорошо. Сейчас я буду говорить, а ты внимательно слушать и повторять, договорились? — спросила Анна опустив руки вниз.

— Очень хорошо. Сейчас я буду говорить, а ты внимательно слушать и повторять, договорились? — сказал Гилберт, цепляясь за вновь появившуюся нить надежды, а Анна вдруг улыбнулась.

— Гилберт, тьма — это не всегда зло, — как можно четче проговорила Анна, а Гилберт внезапно напрягся, только вот видеть этого она не могла, — я до смерти матери, до ее удержании в теле, могла спокойно варить зелья, лечить людей, творить магию и ничего со мной не происходило, понимаешь?

Кадык Гилберта дернулся, а сам он испуганно отступил назад. Он поборол желание рвануть с места, цепляясь лишь за внутреннее ощущение. Анна говорила с Вигмаром на поляне. Анна не убила его. Два месяца, как весь мир должен был перевернуться с ног на голову, но так ничего и не произошло. Загадки, что он слышал сейчас, больше пугали, но все же Гилберт повторил:

— Гилберт, что живет в каждом? Ты же знаешь ответы, знаешь, что я права. Ненависть — это естественное чувство, как и желание убивать. Оно помогает очищать мир от зла, уничтожать ошибки. Ни одно зелье не способно излечить человечество так, как убийство.

Анна застонала в голос, хватаясь за голову.

— Я была уверена, что ты сможешь слышать, — пролепетала она, а ведьма в кустах прислушалась, стараясь запоминать, каждое слово, — ты же инквизитор.

Гилберт понял, что что-то расстроило Анну. Хоть он и не видел ее глаз, но по ее реакции было видно — что-то между тем, что сказала Анна, и между тем, что слышат Гилберт, отличалось. Поэтому он еще раз про себя повторил детально то, что услышал, и снова повторил:

— Разговаривать с глухим — глупость такая же, как показывать картинки слепому. Но даже в такие глупости готов поверить человек. А тем более инквизитор.

Анна быстро облизнула губы, цепляясь за последнюю фразу. Да, какие-то слова доходили точно, но остальное исчезало за витиеватыми формулировками ее сути. Надежда, что пару секунд назад почти растаяла, прямо сейчас вдруг обрела опору.

— Нужен ребенок, — прошептала Анна, подхватывая повязку на глазах, — точно. Нужен ребенок. Это же так просто.

— Анна, ты сходишь с ума, — осторожно проговорил Гилберт, но спохватившись, тут же сказал, — нужен ребенок. Это же так просто.

— А это я постараюсь объяснить сразу, как только ты выполнишь свою работу, Гилберт, — сказала Анна, кивая на куст.