Ведьма из-за моря

Очень многое вдруг встало на свои места. Колум, выходящий к морю во время шторма. Одежда его, всегда промокшая от дождя и морской воды. Башня Изеллы, вход в которую всегда заперт, и вторжение на территорию двора не поощряется. Дженнет не входит в Морскую башню в те ночи, когда Колум и некоторые из его людей уезжают по своим делам. Люди, населяющие Морскую башню и отличающиеся от других слуг. «Они рыбаки, ловят нам рыбу, а я рыбу очень люблю», — сказал как-то Колум. Они и были люди моря — те, кто жил в Морской башне, там были лодки, лошади, ослы, вьючные животные.

Меня затошнило. Я не знала, то ли это от запаха пропитанных морем товаров, то ли от знания всего этого, или, может быть, от мысли, что Колум рассердится, если узнает, что я вторглась в его башню. А он узнает, может быть, он уже ищет меня. И они найдут мою юбку во дворе, и это приведет их к башне Изеллы.

Теперь все было ясно. Эти товары, сложенные в башне, были грузом терпящих бедствие кораблей. В ночь шторма, когда корабли не в состоянии бороться со стихией, когда они разбиваются на нашем берегу, Колум и его слуги приходят туда. Они спасают товары, выносят их на берег, складывают в башне Изеллы, а потом сбывают их купцам, таким, например, как те, с которыми он встречался в «Отдыхе путника».

И это было тайной. Значит, это было противозаконно — брать товары из моря? И, следовательно, делать это надо было в глубокой тайне? Он тогда рассердился на меня, когда я стала расспрашивать про башню, и рассказал мне легенду в надежде, что я побоюсь подходить к башне, раз там есть привидения.

Он не хотел, чтобы я все это знала. Когда я нашла амулет, он знал, что тот выпал из товаров, принесенных в башню. Медальон, который он дал мне, был частью этих товаров. Когда он дарил мне драгоценности, а это было не раз, он приходил сюда и выбирал что-нибудь, что выглядело как новое… или специально для меня сделанное, если бы я не обнаружила тайную пружину и имя.

В чем заключалось его дело? Было что-то бессердечное в человеке, который добывает свои товары в результате бедствия других.

По телу пробежала дрожь. Глубоко в сердце я знала, что в Колуме было что-то, внушающее страх. Я знала, что, если бы я вышла замуж за Фенимора Лэндора, я жила бы мирной счастливой жизнью, тревожась только тогда, когда бы он уходил в море, и это была бы тревога за его безопасность, а не мою.

Какая это была странная мысль! Но рассудок мой сейчас был ясным, будто затуманенное зеркало вытерли и я смогла увидеть, что в нем отражается…

Колум рассердится. Какую форму примет его гнев? Если он придет в ярость, если он ударит меня, чего он никогда не делал, мне будет легче, я думаю, чем если он молча воспримет то, что я сделала. Конечно, он даст какие-то объяснения, но мне они не нужны. У Колума было много земли, это правда. О нем говорили, что он богат, но не потому ли он богат, что продавал драгоценности и тому подобное, что брал с тонущих кораблей?

Неудивительно, что он пренебрежительно отнесся к плану моего отца и Лэндоров заняться торговлей. У него был более простой способ добыть товар, чем плавать в поисках его по морям. Товар приносило к его собственному дому!

Стало еще темнее. В зал почти не поступало света. Я еще могла различить очертания разных предметов. Я думала о людях, которые с ними плавали. Я так ясно себе представляла это — ветер и шторм, хлещущие по бесполезным уже мачтам, скрип кораблей, слабеющие крики тонущих людей, и груз, вырвавшийся на волю, чтобы быть раскиданным вспененными водами до тех пор, пока его не подберут «мусорщики». «Мусорщики»! Вот как я их назвала, я ненавидела профессию моего мужа, и он, наверное, стыдился ее, иначе почему он пытался скрыть это от меня?

Я оглядела зал. Если бы я смогла найти какой-нибудь свет, я почувствовала бы себя лучше. Я ненавидела мрак этого места, он был жутким, призрачным.

Я села на тюк с материей, пытаясь не обращать внимания на его заплесневелый запах.

— О, кто-нибудь, придите, — молилась я, — освободите меня! Неужели я так и пробуду здесь всю ночь?

Они, конечно, хватятся меня, пойдут искать. Может быть, Дженнет сейчас сказала Колуму, что я не пришла в детскую, чтобы уложить в кроватки детей, ибо я настояла, что буду делать это сама.

Теперь уже стало совсем темно. Я сидела очень тихо, прислушиваясь. Странное быстрое постукивание на лестнице. Наверное, мыши или крысы? Я вздрогнула. Крысы, которые прячутся в тюках, хотя они всегда покидают тонущий корабль?

Я попыталась придумать объяснение шумов. Вот этот звук, как шаг по лестнице. Может быть, это призрак Нонны? Она не смогла преодолеть свое любопытство и вскоре после этого умерла, умерла из-за любопытства. Нонна была убита, она была нежеланная жена. Если тот, давно умерший Касвеллин был удовлетворен своей женой, почему он поместил в башню Изеллу?

Это была сумасшедшая история, она не имела смысла. Как возможно держать двух жен в одном и том же замке, чтобы одна не знала о существовании другой?