Ведьма из-за моря

Заговор «Порох» оказал влияние на нашу семью. Очень скоро после той ночи, когда я сидела за столом и слушала разговоры об этом, из Лайон-корта к нам приехал гонец с печальным известием: умер мой дедушка. Бабушка хотела, чтобы Коннелл и я приехали на похороны.

Отец не возражал, а когда Сенара услышала, что мы уезжаем, она тоже захотела поехать. Мне всегда льстила ее преданность, и я была тронута. Действительно, казалось, будто она несчастна без меня. Так как ее мать казалась безразличной ко всему, что делала Сенара, ей позволили поехать.

Без дедушки Лайон-корт стал очень печальным. Я поняла, что уже никогда не будет так, как раньше. Дедушка был таким огромным человеком — я имею в виду не рост. Лайон-корт всегда преображался, когда он был там: постоянно слышался его громкий голос, он вечно ругал слуг и бабушку, а теперь дом был тихим и молчаливым.

Бабушка вдруг постарела, сморщилась. Ведь ей уже было шестьдесят пять лет. Смерти тех, кого она очень любила — своей матери, дочери, а теперь и дедушки ослабили ее, сбили с толку, она будто удивлялась, что же делать на земле без них? У меня было тревожное предчувствие, что вскоре и она последует за ними.

Коннелл был весьма удручен, потому что был дедушкиным любимцем. Старик любил мальчиков, но, конечно, любовь к женщинам была стержнем его натуры. Следовало бы говорить, что женщины были ему необходимы. Мальчики, члены его семьи, доставляли ему радость, какую девочки никогда не могли принести. Его любовницам не было числа, но любил он только бабушку. Она была ему подстать вспыльчивая, способная постоять за себя, совсем не такая, какой была моя мама или я буду в будущем. Бабушка часто говорила, что я была похожа на ее мать.

Она привела меня в часовню, где стоял гроб деда. По обеим сторонам его горели свечи. Она сказала:

— Не могу поверить, что он ушел, Тамсин! Без него все кажется так пусто, и ничто уже не имеет значения.

Потом она рассказала, как он умер.

— Если бы не было этого заговора, я уверена, он был бы сегодня с нами. Его гнев всегда был ужасен, он не мог контролировать себя. Я всегда его предупреждала: «Когда-нибудь ты грохнешься замертво, если не сможешь справиться со своими приступами гнева». Так оно и произошло, в конце концов. Он услышал о заговоре. «Паписты! — сказал он. — Вот это кто. За всем этим стоят испанцы. Мы их победили в честном бою, а они пользуются грязными методами. Будь они все прокляты!» С этими словами он упал — и все! В конце концов, испанцы убили его, понимаешь, Тамсин?

Разговаривая со мной о дедушке, она находила утешение. Она рассказала мне, как они встретились, как она ненавидела его, как он преследовал ее, о своих приключениях, прежде чем, наконец, она вышла за него замуж.

— Где-то в глубине души, Тамсин, я всегда знала, что он тот, кто мне нужен. Всегда, когда я была вдали от него, я понимала, что он есть в моей жизни. А теперь его нет!

Я пыталась утешить ее, рассказывая, как чувствую, что моя мама в действительности не ушла.

— Мне кажется, я чувствую ее близкое присутствие. Когда я несчастна или чего-нибудь боюсь, я зову ее и тогда страх проходит.

— Благослови тебя Господь, внученька! В день похорон приехал Фенн Лэндор. Он вырос и очень отличался от того мальчика, которого я знала раньше. Скоро ему будет шестнадцать — и мне тоже, мы уже не были детьми.

Дедушку похоронили на кладбище Пенлайонов. Оно не было таким старым, как в замке Пейлинг, потому что в доме успели прожить только несколько поколений.

Коннелл, Сенара, Фенн и я ездили вместе на прогулки. Фенн и я всегда оказывались вместе. Ему нравилось это, потому что он хотел поговорить со мной о «Трейдинг компани», членом которой он теперь являлся. Он сказал, что собирается занять место отца: он до сих пор много говорил о нем.

— Скоро я узнаю, что с ним случилось, — сказал он. Я вспомнила его бабушку, которая считала, что Фенимор лежит на дне моря. Мы могли говорить о наших родителях, ведь мы находились в одинаковом положении и нам было очень хорошо вместе. Сенара ворчала:

— Ты и Фенн Лэндор всегда отделяетесь от нас. Мне кажется, он ужасно скучный.

— Можешь думать, что хочешь, это не повлияет на мое отношение к нему. Она топнула ногой;

— Если бы я была ведьмой, я бы околдовала его.

— Не смей так говорить, Сенара! — сердито оборвала я ее.

Она испугалась, потом опять стала мягкой и ласковой. Ни у кого настроение не менялось так быстро, как у Сенары.

— Не надо, чтобы он нравился тебе больше, чем я, хорошо, Тамсин?

Этими словами она заставила меня задуматься. Мне действительно нравился Фенн, и я не хотела с ним прощаться, когда наступило время возвращаться в замок Пейлинг.

Когда мы отправились домой, Фенн поехал с нами, сказав, что Тристан Прайори был по пути. Бабушка отнеслась к этому подозрительно, потом пожала плечами.

— А почему бы нет? — сказала она. — Он защитит вас от опасностей в дороге.

Позднее, когда мы остались одни перед отъездом, она промолвила: