Ведьма из зазеркалья

— Кажется, еще как кажется! Мне кажется, что вы хотите меня обмануть. Вы обобрали меня до нитки, а теперь не хотите платить! — посетитель накинулся на доктора с кулаками. Он схватил его за бороду, повалил на пол и, устроившись на огромном животе, как на матрасе, кричал прямо в лицо:

— Верните мои драгоценности или платите. Мошенники!

Санитар, дежуривший в соседней комнате, прибежал на крик и скрутил буйного посетителя. К приезду врачей из желтого дома, ювелир был спеленат в рубаху с длинными рукавами и умиротворён кляпом.

А довольная Софья быстренько сменила квартиру, где с удовольствием подсчитывала барыши. После такого удачного улова она могла бы лет пять жить спокойно и благочинно, но Софья вошла во вкус. Размеренная жизнь её давно не соблазняла. Когда сумасшедший дом пополнился третьим пациентом с одинаковыми симптомами, врачи забеспокоились. Это уже похоже на эпидемию. Подключились зарубежные коллеги, собрали консилиум и выяснили, что это не медицинский случай. Тут же забегали полицейские, медики получили по шапке за непрофессионализм, а доктора сдавшие несчастных в желтый дом лишились лицензии.

Среди врачей Москвы провели разъяснительные работы. Тут-то Софья и попалась. Жадность и любовь к азарту её погубили.

Когда она жаловалась на нелегкую женскую судьбу очередному эскулапу, тот сообщил в участок и её схватили. Обмануть следствие в этот раз у Софьи не получилось, ведь все свидетельства были против неё.

Но Софья твёрдо стояла на своём: «Это оговор. Она никогда не посмела бы обманывать несчастных. Да у неё и денег нет на драгоценности, зачем бы ей ходить в ювелирные салоны?» Ей не поверили, и Софью, до выяснения, заточили в тюрьму.

Это, конечно оказалось для неё ужасом. Аристократка, воспитанная в строгости лучшими учителями, она делила камеру со спившимися проститутками, уличными воровками и убийцами.

Она спала на грубо сколоченных досках, покрытыми матрасом с вонючей, подгнившей соломой. Вместо нормальной еды их кормили плохо проваренной кашей, а из удобств в камере на шесть женщин стояло одно ведро за невысокой ширмой. Это было невыносимо.

Софья впервые пожалела о том, что занялась воровством, хотя, что ей оставалось делать, оказавшись на улице. Не в содержанки же идти, право слово.

На соседней с ней кровати (хотя какая это кровать) спала женщина, чуть старше её. Она постоянно кашляла и что-то шептала себе под нос. Иногда плакала. Как-то вместо привычной недоваренной каши им выдали довольно сносную похлёбку. Пока её соседка сморкалась и приходила в себя одна из женщин нагло выхватила у несчастной миску и забрала себе:

— Тебе всё равно не нужно, помрёшь скоро. — нагло усмехнулась толстая баба с красными руками. Соседка попыталась вцепиться в миску с едой, но тётка с размаху толкнула немощную на койку и пошла к себе.

Бедняга перевела растерянный взгляд на Софью, поджала ноги и легла, сжавшись в калачик. У Софьи всё внутри перевернулось. Она вспомнила себя, вспомнила, как её выгнали из дворца и она так же, как эта женщина осталась ни с чем. А еще она разозлилась. На судьбу, полицейских, господина Бьёрна, императора. Её просто затрясло от гнева. Злость требовала немедленного выхода. Просто так. Просто выплеснуться неважно на кого. И как кстати подвернулась эта отвратительная бабища. Софья отставила свою миску на кровать:

— Эй, ты! Верни еду. Немедленно!

— Чаво? — усмехнулась баба. — А если нет?

В Софью как бес вселился. До этого момента она никогда не дралась, ну разве что в далеком детстве с братом. Она подскочила и без лишних слов накинулась на наглую тётку. Софья запрыгнула, на неё обхватив ногами и вцепившись в волосы. Толстая баба, не ожидавшая такого поворота, повалилась на пол и завизжала. Она пыталась отлепить от себя Софью, но та вцепилась, как репей.

— Что тут происходит? — послышалось от двери камеры.

Софья быстро слезла с испуганной женщины:

— Господин офицер, она пыталась меня убить. Спасите нас всех, господин офицер! — Софья кинулась к жандарму, молитвенно сложив руки. Тот, почувствовав гордость от такого обращения, с пониманием отнёсся к словам Авдеевой.

— Эй ты, на выход! — крикнул он наглой бабе. Её увели. Что с ней стало потом, Софья не знала, но в их камеру она не вернулась.

— Спасибо. — поблагодарила соседка. — Я Дуня.

Софья кивнула и вернулась к еде.

Следствие застопорилось. Вроде и пострадавшие есть, но никак не собираются доказательства. К доктору она не записывалась, у ювелиров её никто посторонний не видел. Да и саму Софьи все описывали по-разному. Не зря же Дмитрий учил её искусству переодевания и изменению внешности.

Когда новая подруга узнала историю Софьи, то предложила той прекрасный выход из затруднительной ситуации. Она предложила поменять свою дочь на обвинения в мошенничестве.

Дуняша оказалась в тюрьме по ложному доносу, хотя тут все утверждали, что не виноваты.