Ведьма. Как сердце просит

– Ведь-ма. – Она могла поклясться, что шепот Андраса слышался в ее голове. – Найду! – прозвучало более эмоционально и отчетливо.

Мила отогнала наваждение рукой и приложила пальцы к вискам.

– Изыди, – прошептала она. Морщась от пульсирующей боли, нащупала кулон на своей груди.

– Ведьма! Я знаю, ты слышишь меня.

– Изыди, дух! – рыкнула, распахивая глаза.

Блаженная тишина длилась недолго. Мелисса кожей ощутила вибрацию кулона.

– Ищу тебя. Я рядом, – шептал мужской голос в ее голове.

Вскочила, включила свет и побежала в гостиную.

– Метка, – шептала она, – печать… Вот! – коснулась кончиком пальца нужного абзаца и жадно впилась в ровные строчки. – «Оставив свою печать на чужом теле, Высший демон заявляет о своих правах, но при этом защищает от воздействия других духов Преисподней». Хоть какой-то плюс, – хмыкнула ведьма. – «Через печать демон отдает своим слугам ментальные приказы. А вот это совсем не хорошо!

Кулон завибрировал вновь, заставляя отвлечься от строк.

– До скорой встречи, – произнес насмешливый голос Великого маркиза, лишая последних капель самообладания.

Ведьма не могла унять ураган мыслей. Одни нашептывали, что нужно снять оберег, ведь от судьбы не уйдешь и кто она такая, чтобы спорить с провидением. Другие запрещали сдаваться, подталкивая бороться. Бороться из последних сил, доказать себе и ковену, что она сильнее многих.

***

Проверив надежно ли закреплен шнур с душой демона, под покровом ночи златовласая ворожея взвилась в воздух. Это был ее первый шабаш, но увы, причина приглашения не вызывала гордости у самой Мелиссы да и зависти у остальных ведьм.

Все как одна одетые в белые свободные сорочки на голое тело, ведьмы кружили над огромным костром.

Под звуки старой волынки и скрипки, игравших сами собой без музыкантов, колдуньи с жаром отплясывали и пили брагу, настоянную на белладонне и ядовитых грибах.

– Меченая прилетела! – выкрикнул скрипучий голос при приближении Мелиссы. – Смотрите, меченая! – повторил все тот же голос.

– Невеста демона! – хохотала безобразная старуха с огромным носом, прихлебывая пойло из лошадиного копыта.

– Невеста демона, – подхватили остальные.

– Цыц, уродины! – воскликнула Ингельда, выходя из-за спин, окруживших ее внучку. Сегодня ведьма выглядела подобающе ее возрасту: сгорбленная старуха с тонкими серебристыми волосами, что свисали прядями по спине и плечам, касаясь колен. – Хватит пить, Грамилла. – Ударив по чаше черенком метлы, Ингельда фыркнула. – Моей внучке нужна помощь, посмеяться вы успеете потом. Идем, – поманила за собой. – Верховная ждет.

Спустившись с невысокой насыпи, ведьмы окружили ритуальный камень – огромный валун, шершавый и потрескавшийся, в неглубоких рытвинах, наполненных черной запекшейся жижей.

Верховная восседала чуть в стороне на старом пне, гордо задрав подбородок и глядя из-под редких ресниц:

– Покажи нам печать, – велела ведьма, указывая подойти к ней ближе. Правый глаз, затянутый белесой пленкой, сделал оборот в глазнице и продолжил наблюдать за присутствующими, пока левый смотрел прямо на Мелиссу. – Что вы скалитесь, бестолковые?! – произнесла пренебрежительно. – Каждая из вас уже бы скулила, как побитая собака, на месте маленькой ведьмы. И ползала бы передо мной, прося помощи. Присядь, я не встану. – Верховная приподняла подол льняной сорочки, открывая Мелиссе скрученные болезнью ноги.

Златовласая ворожея припала на колени, склонила голову и собрала волосы. Ее кожи коснулись сухие пальцы, поглаживая круговыми движениями, но тут же ногти впились и потянули вверх, а потом в сторону и в другую.

– Терпи, ведьма, терпи, – скрипела Верховная. – Нет, тут придется поднатужиться. Ведите козла, – приказала, отпуская раскрасневшуюся кожу. – Вцепился в тебя демон, держит крепко. Скажи, маленькая ведьма, а говорил ли он с тобой? Говорил в твоей голове? – спросила прищурившись.

– Да – призналась Мелисса, глядя за спину. Туда, где стояла Адалин.

Мать златовласой ворожеи безразлично гуляла взглядом, не задерживаясь ни на ком, и ни на чем.

«Возможно, бабушка права, и у меня тоже не возникнет желания держать свое дитя на руках. Я не буду сопереживать его трудностям и никогда не испытаю к нему нежности, не увижу в нем частицу своей души», – подумала, желая поймать ответный взгляд матери.

Услышав ответ, Верховная скривилась в злобной гримасе:

– Режь, безмозглая. – Старуха быстро поднялась и, вцепившись костлявыми пальцами в изящное запястье, потащила Мелиссу к камню. – Режь! – указала на козла. Животному накинули петлю из бечевки на шею и привязали к деревянному колышку, вбитому в черную землю. – Ну что ты вылупилась на меня? Избавить тебя от печати нужно! – Схватив ритуальный нож, Верховная, казалось, рассекла воздух у шеи животного, но его колени подогнулись, и козел безмолвно рухнул. – Нежеланный помет, – фыркнула ведьма, глядя на Мелиссу. – Ложись на камень. На спину, – поторопила девушку тычком в бок.

Адалин собрала кровь в деревянную чашу и вложила ее в старческие руки.