Ведьма-хранительница

— Ничего, — смутилась я, ругая себя за бестактный вопрос. Я сама впервые попробовала «Эльфий каприз» в Догеве, на 75-летии Лёна; для вампира это не такой уж солидный возраст, соответствует примерно двадцати человеческим годам. Разумеется, прежде я видела эльфийские сыры только в дорогих лавках, большинству селян подобные лакомства не по карману, всё равно что барана за один укус съесть. — Извини. Решено, утром едем в Витяг. Если, конечно, ты не передумаешь.

Подруга только фыркнула.

— Ты считаешь, будто я, выходя на тракт, не знала, что услугами наёмников пользуются в тех случаях, когда не хотят или не могут справиться сами, и вряд ли предложенная мне работа будет лёгкой и безопасной? Кстати, раз такое дело, на ночь не помешает выставить охрану. Кто первый?

— Оно, — я кивнула на тускло полыхнувшее и снова исчезнувшее кольцо, окружавшее нашу стоянку. — Я и раньше без защитного контура спать не ложилась, мало ли что.

— А если вампиры с воздуха подлетят?

— Изловим и заспиртуем, для музея. До сих пор они летать не умели. А вон те шныряющие над деревьями мышки никакой опасности не представляют, не обращай на них внимания.

Орсана долго вглядывалась в безлунный мрак, потом досадливо тряхнула головой:

— Вольха, а ты точно уверена, что вампиры тебя не кусали? В темноте лучше кошки видишь, от волчьего укуса за час и следа не осталось, резерв, чи як там его, через край бьёт. Может, ты сама вже упырь какой? По ночам воешь та кровь смокчешь?

— Мы с Лёном знакомы больше двух лет. Чтобы за такое время никто в Школе не услышал воя и не заметил искусанных трупов? Чушь. И потом, у меня на шее должны были остаться следы от клыков!

— Не обязательно. Ты же говорила, что раны на вампирах заживают мгновенно, как ножом в кисель ткнуть. Давай я тебя ткну и узнаем наверняка!

Я на всякий случай отодвинулась.

— Я не уверена, что волк так уж сильно меня укусил, я больше испугалась. Для мага-практика не составит труда залечить неглубокую ранку, я делаю это машинально и не хуже вампира. А до кости «пилувать» руку не дам, она мне ещё пригодится. К тому же, Лён говорил, что при укусах вампиризм не передаётся.

— Тю! — присвистнула Орсана. — Нашла кого слушать — вампира! Он тебе с три короба наплетёт, ещё и в лукошко с верхом насыплет!

— Он единственный, кого стоит послушать, — отрезала я. Пожалуй, излишне грубо и категорично.

— Кем он был для тебя? — Орсанин вопрос застал меня врасплох. А и в самом деле — кем?

— Другом, — неохотно выдавила я, сама не зная, лгу или говорю правду. — Самым лучшим. Самым близким. Самым дорогим. Я знала, что в трудную минуту всегда могу прийти к нему, и он не отговорится срочными делами, не начнёт распекать и поучать, а поможет, и эта помощь не стеснит и ни к чему не обяжет. Тебе не понять…

Наёмница, не комментируя, сочувственно смотрела на меня.

Он был для меня куда больше, чем другом. И Орсана прекрасно это поняла.

Но ничего не сказала, и мы молча поужинали и легли спать.

* * *

Без седла на коне долго не высидишь — и животному спину сотрёшь, и сам потом не разогнёшься. Из-за этого путь до Витяга занял у нас три дня вместо намеченных двух. Чем ближе к городу, тем чаще попадались селения, так что проблем с ночлегом и едой не возникало, а окупать расходы удавалось мелкими подработками — нарубить дров, изгнать крыс, свести бородавки или посторожить купеческую лавку от ночных татей и упырей (сказать по правде, мы подпёрли дверь стулом и сладко выспались на скатанных в трубки коврах).

Пресловутый эльфийский замок располагался в версте от города, представляя собой живописную груду бело-сиреневых камней с одной-единственной уцелевшей, но заметно покосившейся башней. Осмотр замка занял у нас ровным счётом десять минут: с одной стороны его реставрировали, то есть до самого верха громоздились прогнившие, частью осыпавшиеся леса, нуждающиеся в ремонте не меньше замка; другая лежала в непролазных развалинах, третью заслонял лес, а на полянке перед более-менее уцелевшим садом дежурил пёстро одетый мужичок в обнимку с лютней, но с мечом при поясе и громоздким арбалетом за плечами.

— Замок, небось, посмотреть желаете? — радостно завопил он, спеша нам навстречу. — Так это я мигом — и покажу, и расскажу, и черепок какой занятный на продажу имеется!

— А вы, простите, кто такой? — поинтересовалась я, не сумев прийти к нужному выводу самостоятельно.

— Сторож тутошний, заодно людишек приезжих насчёт развалин просвещаю, — гордо пояснил мужик, передёргивая плечами, чтобы поправить скособочившийся арбалет. — Про замок и ельфов баю, могу так, могу жалостливым стихом с лютнею, — и в доказательство провёл рукой по заметно провисшим струнам. Кони попятились, я вздрогнула и машинально поискала глазами прищемлённую дверью кошку.

— Что здесь сторожить-то?

— Отбою нет от порчунов, — пожаловался сторож-баюн, — картинки срамные на стенах малюют и плитки махонькие, расписные, из полов выламывают. И охота им руки обдирать, ломиком-то куда сподручнее, а за пять медяков я сам оным пошурую, только пальцем ткните которую!