Ведьма - королева Лохлэнна

Сначала следовало выбрать нужное заклинание. Еще раз посмотрев на Эннис (или Мюллеартах), деловито помешивавшую в котле, и ощутив тошнотворный, сладковатый запах тушеного боцмана, я сделал выбор, решив произнести заклинание, которому научился в экспедиции в горах Шотландии. Мне почему-то не пришло в голову, что же я буду делать, когда, в случае успеха моих магических действий, Мюллеартах примет свой истинный чудовищный облик.

Я опустился на колени. Эннис искоса поглядывала на меня, как волк, подстерегающий добычу. Она перестала помешивать в котле и вытащила откуда-то две миски, собираясь, видимо, радушно попотчевать и меня лакомым блюдом.

От этой мысли меня передернуло, и я начал быстро читать заклинание, скрестив пальцы рук и сведя глаза в одну точку:

Где ты, Эннис?
Ты ли это?
Маг зовет
Тебя к ответу.
Сверкающий славы перст,
Тритоний глаз и жабий нос,
А также кошачья шерсть
Помогут решить вопрос —
Кто же такая ты есть?

Эннис все так же невозмутимо раскладывала жаркое из боцмана по мискам. Она не превратилась в Мюлле-артах. Выходит, одно из двух: или это действительно Эннис, или я такой же «великий» волшебник на Анноне, каким был и на Земле.

Девушка поднялась, держа в каждой руке по дымящейся миске, и улыбнулась. Ее острые зубы сверкнули в свете костра. Одну из мисок она протянула мне, и меня волной окутал дурманящий запах.

Я мужественно отнесся к такому гостеприимству: втянул живот, выпятил грудь и потерял сознание.

X

Очнулся я от прикосновения жестких и грубоватых, но безусловно женских ладоней, неутомимо и настойчиво ощупывавших мое тело*. Кольчуга, шлем и подкольчужник, а также моя туника валялись в углу пещеры. Я был нагой, как и девушка.

— Эннис, это ты? — с надеждой спросил я.

Она молча улыбнулась. Если бы не заостренные зубы, улыбка могла бы выглядеть вполне нормальной. Наверное, Эннис начала приходить в себя и вспомнила, что надо задобрить Бранвен.

— Послушай, Эннис, нам сначала надо кое о чем поговорить, — убеждал я. — Религиозную церемонию можно пока отложить, мы вернемся к ней позже. Сейчас нам надо подумать о жизненно важных делах, например, как выбраться с этого острова и вовремя прибыть в Лохлэнн, чтобы Морриган не успела короноваться.

Девушка, казалось, не слушала меня. Мурлыкая, она поглаживала волосы на моей груди. Эннис это или нет, но она явно намерена предаться занятию, которое так нравится Бранвен.

А может, она права? Возможно, только так нам удастся разрушить чары, под действием которых она находится. И тогда, лишь только мы примемся за дело, раздастся гром, и эта ужасная людоедка превратится в мою славную Эннис.

При мысли о людоедстве я перевел взгляд на миски с человечиной — они обе оказались пусты, а губы женщины жирно блестели. И эти губы были всего в нескольких дюймах от моего лица! Я почувствовал дурноту, и если бы тогда, на берегу, меня не вывернуло наизнанку, это случилось бы сейчас.

Ее ласки становились все более смелыми и настойчивыми. Несмотря на отвращение, волной поднявшееся во мне, я собирался принять участие в жертвоприношении с этой Эннис, чтобы вернуть мою.

— Бранвен, Бранвен, ты здесь? — спросил я, желая удостовериться, что жертва будет принята и одобрена.

Ответа не последовало. Если ее телепатический телефон еще не отключили за неуплату, значит, она просто куда-то отлучилась.

Эннис, издавая странные горловые звуки, опрокидывала меня на спину с такой силой, что я не смог бы этому воспротивиться, даже если бы захотел.

— Милая Эннис… милая Эннис, — бормотал я, гладя ее растрепанные волосы. — Не беспокойся, дорогая. Все будет хорошо. Я что-нибудь придумаю.

Рот ее прижался к моему, и острые зубы прокусили мою губу до крови. Она легла на меня сверху, наше дыхание смешалось, и меня снова затошнило.

— Бранвен, скажи что-нибудь! — взмолился я. — Во имя твоего чудесного, благостнейшего лона, скажи, ты довольна?

Мой отчаянный призыв не был услышан. Бранвен молчала как могила. Если ей и была по душе такая разминка, то она предпочла об этом не распространяться. Но, похоже, согласие Бранвен, как впрочем, и мое, уже не требовалось. У Эннис была хватка боа-констриктора, и она намертво припечатала меня к ложу.

— Эннис, прошу тебя, я не…

С этого момента природа взяла свое. Я не мог ничего изменить, только молился Бранвен, чтобы все удалось во славу ее.

Но увы! Несмотря на энергичный темп, все это оказалось не более чем механическим актом, без малейших признаков любви или даже просто взаимной симпатии. Конечно, трудно было ожидать чего-то иного.

Но самое ужасное было впереди! В течение всего акта жертвоприношения губы женщины скользили вверх-вниз по моей шее, и вот теперь, когда он, наконец, завершился, ее острые зубы впились в мое горло. Я стал кричать и отбиваться, но куда там! Зубы вонзались все глубже, а эта тварь с жадностью глотала мою кровь!