Ведьма, кот и заколдованная деревня

Кот натурально загоготал, сотрясаясь всем своим мохнатым тельцем. В его исполнении звучало жутко и зловеще, – Лагерь и стрельбище. Ну, вы юмори-и-исты. Не постичь мне людскую филосо-о-офию – жизнь подле смерти.

– Да какая тут философия, Спиноза, ты мой мохнатый? Некоторая доля разгильдяйства, скорее.

– И мно-о-ого непослушных детей подстрелили?

Женя пожала плечами и одёрнула лямку рюкзака, – Да вроде не одного. Но мальчишки гильзы таскали. Это да.

Вася задумчиво шевелил вибриссами, – Нам туда-а-а.

– Так и знала, что с озером что-то нечисто.

– Будь ты потомственной ве-е-едьмой, научилась бы прислушиваться к чутью.

– Что имеем, то имеем, – Женя пожала плечами и зашагала в указанном направлении. – Раньше я эти места хорошо знала. А теперь не узнаю совсем. Держись ближе, чтобы не заблудиться.

– Ты только не беги-и-и.

– Хочешь, понесу?

– Я тебе не ручной пушистик. Я – древний ду-у-ух, между прочим, если ты забыла.

– Да как тут забудешь? Сколько уже прошло? Лет десять? До сих пор ведь каждый день напоминаешь. Про амнистию не слышал?

Вскоре посадки приобрели хаотичный характер, поредели, а следом и вовсе иссякли, обнажив широкий песчаный пляж, утыканный камышом. Почва под ногами сделалась серой, вязкой, Кот с интересом потоптался, обнюхал странный песок и поднял голову на спутницу.

– Ледниковое озеро, – пояснила Женя, – под нами породы с архея до позднемосковского оледенения. Пески времён, не иначе.

– Ты не у-у-умничай, – Васька потоптался ещё и ещё. – Но лапам приятно.

– Раньше оно казалось мне больше, – Женя прикрыла ладонью глаза, солнечные блики на водной глади жалили нестерпимо. – И чище, – она указала на пляж метрах в семистах от них, застланный лежанками всех мастей. За спинами отдыхающих точно стражи высились разнокалиберные автомобили, невесть как забравшиеся в такую глушь. – Здесь к воде не спуститься, камыш, да болотина. Идём к людям. Заодно посмотрим, где тут дорогу прокатали, вандалы.

Кот недовольно поморщился, – А обойти-и-и нельзя-я-я?

– Ты мой пушистый мизантроп. Хочешь, полезай в рюкзак. Я плед в руках понесу.

– Уморить в такую жару реши-и-ила?

Васькино ворчание всегда одинаковое.

– Ладно, давай вон у тех камышей пристроимся. Только как мы оттуда обстановку разведаем? Сам говорил – зло там, где люди.

– Стели свой плед, мне поду-у-умать надо.

Женя хмыкнула, но послушалась. Устроила импровизированную лежанку, прикрытую прибрежными зарослями от самого солнцепёка, и достала обоим воды – коту налила в походную миску. Васька лакал и как-то нервно поглядывал на озёрную гладь.

– Давай, спроси-и-и у своего интернета, чего-о-о тут дурного.

Пришлось послушно покопаться в телефоне, связь ловила плохо, а экран нещадно бликовал, – В основном про состав и климат. Живности почти не водится – мало питательных веществ. Для таких озёр ещё слово специальное есть, – Женя зачитала по слогам, – олиготрофное. В общем-то, и всё, – телефон полетел обратно в рюкзак. – В детстве, помню, легенда была, что однажды озеро заросло, и на нём селиться начали, а когда вода снова пробилась, вся деревня на дно ушла. Говорили, в ясный день до сих пор можно увидеть отблеск церковных крестов. А если нырнуть глубоко – есть риск и вовсе на один из них напороться. Насмерть.

– Что ж ты сразу не сказа-а-ала? – кот аж миску опрокинул, крупные капли покатились по флисовой ткани. – Потопленные города-а-а – самые сильные места.

– Не города, а деревня, – поправила Женя, – и сказки это. Сам посуди – учёные все тут излазили, проверили. Едва ли не насквозь. Была б там деревня – её бы давно достали и в музей по брёвнышку перетащили. Чего уж про кресты с позолотой говорить.

– Эх ты-ы-ы… Простофиля, – протянул Васька вздыхая. – Сколько ра-а-аз говорил, про разные планы бытия? У вас под воду ушёл, а у нас, в другой мир переместился.

– В навий, что ли?

– Быва-а-ает, что и в навий. А бывает, – кот призадумался, – как в твоих фантастических фильмах – пространственный карма-а-ан. Вроде бы и не здесь и не там, нигде в общем. А всё же е-е-есть. Ждёт своего часа.

– Ты считаешь, это наш случай? Магическая телепортация? Но зачем целую деревню топить?

– Почём я зна-а-аю? Разные причины у всех. Где злодей мстит, а где от злодея спасаются. Или заточить кого можно. Найдём – узна-а-аем.

– Э нет, – Женя подняла руки, – деревни из воды поднимать – это не ко мне.

– Да мы одним глазко-о-ом только, – когда кот начинал канючить, применял все запрещённые приёмы ультимативного подхалимства и душещипательной умильности. «Фаталити» в Васином исполнении – упасть на спинку и подставить животик.

На оголённое пузо легла тень. Женя подняла глаза. Громадный мохнатый пёс с тупой, склонённой набок мордой подозрительно изучал кота. Ноздри мокрого носа пульсировали. Наконец, он выдал вопросительное «ваф-ваф» с намёком на гонки – «выживет быстрейший». Кот настороженно перевернулся на лапы. Женя шарила рукой по земле, ища какую-нибудь массивную ветку для защиты. С перепугу все заклятия в голове смешались.