Ведьма. Моя личная история. Книга II

– А суарут может сойти с ума? – мой вопрос прозвучал вполне серьезно.

– Нет. Это невозможно, – Лаури искренне рассмеялась. – Сумасшествие – это болезнь, а суаруты не болеют. Они, скорее, могут страдать навязчивыми идеями, но я уверенна, он осознает то, что делает. Я чувствую, что он растерян и переживает, только не хочет этого показывать. Может быть, он просто решил вернуть тебя?

– Ага! И продолжает издеваться! Не думаю, что это хороший способ вернуть кого-либо. Я уверена, что здесь дело не во мне, это все из-за Тионы.

– Ну, если тебе так хочется, можешь продолжать в это верить, но я с тобой в корне не согласна.

– Почему?

– Потому что я знаю, как выглядят его эмоции в отношении Тионы, его любовь к ней огромна, она занимает все пространство его души. Но совсем недавно в нем поселилось совершенно другое чувство, и он его тщательно скрывает даже от самого себя. Я не знаю, к кому именно оно относится, но точно не к Тионе, это чувство совершенно иное, однако не менее яркое.

Я смотрела на Лаури и не знала, что ответить, а состояние нервозности только возрастало. Захотелось бросить все и убежать без оглядки, а затем все забыть и больше ни о чем не думать.

– Да? Замечательно, я за него искренне рада! А что теперь делать мне? Как вести себя с ним? После всего произошедшего он вновь является ко мне, размахивая завещанием и свидетельством о разводе – жест доброй воли – чуть ли не со словами: «Я изменился, давай мириться». Ну, уж нет!!! Он принес мне столько боли, что я до сих пор не могу пережить этого. Но больше всего раздражает то, что я почему-то уже перестала злиться на него, и не хочу, чтобы ему тоже было больно. А он в свою очередь продолжает издеваться. За что? Почему я не могу жить своей собственной жизнью, без него? И как все изменить? Не прятаться от проблемы, а действительно решить ее?!

– Оля, я очень люблю тебя, ты мне как дочь, и Эвен мне тоже очень нравится, но не забывай, что Максимилиан мой сын. И сейчас своими словами я пойду против него, но главное – против себя. Я скажу тебе то, чего не должна говорить. Просто я очень хочу, чтобы во всей этой истории хоть кто-нибудь был счастлив.

Я недоуменно посмотрела на нее. Голос Лаури звучал решительно, что никак не сочеталось с очень грустным выражением глаз.

– Хочешь, я расскажу о себе? – она задала очень неожиданный вопрос.

– Да, – во мне мгновенно вспыхнул интерес.

– Хорошо, слушай. Я родилась в очень бедной семье, но мы не были простолюдинами. Мой отец принадлежал к знатному дворянскому роду, они жили в богатстве и роскоши. Но однажды он встретил девушку, которая в будущем стала моей матерью, и к несчастью, она не принадлежала его сословию, она была из простой семьи. Родители полюбили друг друга и позже в тайне обвенчались. Мой дед не смог простить такого поступка своему сыну. Он выгнал его из дома и лишил наследства. А потом появилась я. Мой отец умер, когда мне исполнилось десять. Мама так и не смогла пережить его раннюю смерть. Через два года она последовала за ним, я осталась одна. Красота и знатная фамилия, это все, что у меня было, и никаких средств к существованию. Но мир не без добрых людей. У моего отца были несколько братьев и сестра, ее звали Клементина, она единственная сжалилась надо мной и приютила в своем доме. Через несколько лет рядом с нами поселились другие люди, они также были весьма богаты, но знатных фамилий в их роду не было, а в те времена родословная имела очень большое значение, – Лаури ненадолго прервалась, ее взгляд стал задумчивым и отстраненным. – В общем, если не вдаваться в подробности, моя тетушка выдала меня замуж за старшего сына новых поселенцев. Его звали Филиппе. В результате нашего брака они получили дворянскую фамилию в своей родословной, а я – доброго мужа и достойное содержание на всю жизнь. Мне на тот момент только исполнилось четырнадцать.

– Четырнадцать? – я не могла в это поверить. – Ты ведь была еще совсем ребенком!

– Оля, конечно, тебе сложно понять это, но тогда были другие времена. Я очень благодарна Клементине, она поступила правильно, в моей ситуации это был самый лучший вариант. Я – изгнанная бесприданница, полукровка, пятно на семейной истории, ни одна приличная фамилия не захотела бы породниться со мной. А тут одновременно я получила и заботу, и содержание. И к счастью, еще до рождения Максимилиана, я уже успела искренне полюбить своего супруга, он был самым замечательным человеком на свете! – в ее голосе прозвучали восторженность и благоговение.

– А сколько тебе было, когда родился Макс?

– Пятнадцать, – коротко ответила она.

– Да, действительно, тогда были другие времена. А мне казалось, что я очень рано родила Антона, – все с тем же удивлением произнесла я.

– Ну, как видишь, все в этом мире относительно, – Лаури улыбнулась.

– И что было дальше? Макс твой первенец, а были еще дети?