Ведьма на Иордане

Однако, к вящему удивлению Димы, соперник не спешил принимать дела. Он вообще не появлялся на станции, и мысль о злосчастном разговоре с секретарем начала представляться наваждением, дурным сном. Но вещи были уложены, снята квартира в Тверии, начаты поиски работы.

Сунувшись в несколько мест, Дима осознал, что стал известным человеком. За пять лет на каяках перекатались все кому не лень, и многие запомнили его лицо. Да, работы для него оказалось сколько угодно, нужно было лишь не продешевить и впрячься в новую лямку на хороших условиях. Однако самое выгодное предложение из всех им полученных едва достигало четверти того, что он зарабатывал на Иордане. Тем не менее жизнь снова начала приобретать вкус и смысл.

Наступил день отъезда. Конкурент так и не появился, и Дима решил запереть станцию на все замки и отбыть. Связку с ключами он планировал забросить секретарю кибуца, а дальше пусть новый арендатор сам разбирается, какой ключ подходит к какому замку.

Когда вещи были уложены в машину и он отправился запирать двери, на станцию вкатил автомобиль Чубайса.

«Попрощаться приехал», — с теплотой подумал Дима и приветственно помахал вылезающему из машины Чубайсу. Тот не ответил, скользнул по Волкову невидящим взглядом и быстро пошел к домику. Несколько дней назад Дима говорил с Чубайсом по телефону и объяснил, что происходит. Тот ничего не спросил, просто выслушал и попрощался. Диму это удивило, он все-таки ожидал какого-то сочувствия, нескольких фраз типа «вот же гад», «ну и сволочи». Но не дождался.

Войдя в домик, Чубайс по-хозяйски уселся на стул и вытянул ноги.

— Ты чего расселся? — удивленно спросила Света, запихивая в сумку чашки и тарелки, оставшиеся после завтрака. — Мы уезжаем, Дима сейчас запрет домик.

— Давай, давай, голубушка, — презрительно бросил Чубайс, — пулей лети отсюда. И чтоб глаза мои тебя больше не видели.

— Что-что? — Света распрямилась, и в ее глазах блеснуло осознание.

— То, что слышишь. А домик нечего запирать. Оставь ключи на столе, забирай свои манатки и вали из моего бизнеса.

— Так это ты? — она охнула и прикрыла рот рукой. — Ты и есть тот самый негодяй…

— Оценки держи при себе, я в них не нуждаюсь. И вали — пулей, пулей.

Света вышла из домика и сделала знак мужу.

— Не запирай, арендатор уже там.

— Что-о-о?

— Да-да, именно так!

Дима вытащил из кармана связку ключей и с силой бросил в недоделанную клумбу. Связка глубоко вонзилась в жирную землю. Стоявший в дверях домика Чубайс лишь усмехнулся. Он был на вершине блаженства. Ему рассказывали, будто нет на свете ничего слаще мести, и вот теперь представилась возможность лично убедиться в справедливости этого утверждения. Ему было так хорошо, что он даже жалел своих жертв и готов был простить Свете обиду и унижение.

Чубайс с вновь нахлынувшим аппетитом оглядел роскошные формы усаживающейся в машину женщины, но та, словно почувствовав его ощупывающий взгляд, подняла голову и посмотрела на него с такой ненавистью, что жалость сразу улетучилась.

«А и поделом тебе, сука!» — подумал Чубайс и плюнул на пол. Плюнул и сразу спохватился — ведь домик теперь принадлежал ему, и к вечеру он собирался перевезти сюда Люду с дочкой. Чубайс открыл кухонный шкафчик, отыскал пачку забытых салфеток, вытащил одну и тщательно затер плевок.

Дима и Света уселись в машину, взревел мотор, и станция поплыла назад, а вместе с ней и часть их жизни. Не самая худшая часть.

* * *

Прошла неделя. Чубайс перевез семью на станцию и потихоньку осваивал новое жилое пространство. До открытия сезона оставалось чуть больше двадцати дней, а дел никаких не было. Мстительным планам Димы не суждено было сбыться, новый арендатор не хуже его самого знал, на какой полке лежит клей и в каком гараже лучше всего обслуживать мини-бус. Как говорил Наполеон, чтобы победить, нужна внезапность, а значит — скрытность. И это наставление великого полководца Чубайс, сам того не подозревая, выполнил с величайшим тщанием. Удар получился таким, что Волков несколько дней не мог прийти в себя.

— Ну и подлец! — то и дело повторял он, изумленно крутя коротко остриженной головой. — Пригрел змею на груди, точнее не скажешь!

Света отмалчивалась. Она понимала, что несчастье пришло с ее стороны, но не решалась признаться. Не потому, что боялась рассказать мужу, как все было на самом деле, а жалея Диму. Ведь правда утяжелила бы обиду и усилила горечь.

Пока Волков разъезжал по окрестностям Тверии в поисках работы, Чубайс неспешно разгуливал вокруг станции. Первые два дня он лихорадочно проверял, все ли готово к открытию сезона. Совершенно ненужное, бессмысленное времяпрепровождение. Чубайс прекрасно знал, что все готово, но волнение делало свое дело, заставляя метаться от сарая с уложенными каяками до конторки с пачкой договоров с поставщиками. В конце концов он утешился заботами о пони. Лошадки с грустными глазами, как всегда, принесли ему покой. Когда же волнение и нервная дрожь схлынули, Чубайс принялся бродить по берегу Иордана.