Ведьма на выданье

Бецик снова подозрительно посмотрел на меня.

— Алин, а ты хорошо головой приложилась. Теперь ясно, почему Вислава верещала на всю лекарню. Я-то значения не придал, но теперь понимаю.

— Ты мне дальше давай, — нетерпеливо перебила я. — Про Дороту, про Шаленого, про колдовство.

— Да что тут… Дорота служит в доме давно, ещё при дедушке твоём была. Домоуправительница. Любит тебя, как родную. А Шаленый — хороший лекарь, уважаемый пан. Вот тебя к нему сразу и повезли.

— А насколько безопасно мне появляться в доме?

Бецик позабыл, что говорил. Только возмущённо взмахнул крыльями.

— Ну ты скажешь! Это пусть они тебя опасаются!

Неплохо бы. Но, судя по всему, это просто утешение. Так как он сам сказал, что Алина была «тихая».

— И ты не забывай, что там же Дзяды, а потом Выданье! — вдруг занервничал он. — А там хочешь-не хочешь, надо быть в форме!

Час от часу не легче.

— А… — начала было я, но по коридору раздались шаги.

— Божечки-мышечки, меня не должны тут видеть! — Бецик в панике заметался по кровати. — А-а-а, спасите!

3

— Да тихо ты! — шикнула я и, ухватив его за шиворот, сунула под покрывало.

Он пискнул и попытался возмутиться, но я тут же кинула сверху подушку.

Дверь тихонько приоткрылась, бледно-золотистый свет просочился сквозь щель между полом. — Алина, вы не спите? — шепотом спросил пан Шаленый.

— Сплю, — невозмутимо отозвалась я.

Вообще, просто обожаю этот вопрос. Спящий человек на него попросту не ответит, а неспящий… ему задавать вопрос не очень-то разумно.

— И говорите во сне? — ни капли не смутился лекарь и бесшумно вошёл в палату. — Прошу прощения, но я услышал, что вы с кем-то разговариваете.

— С… сама с собой, — выкрутилась я, глядя, как над ладонью Шаленого появился светящийся голубой мотылек. Мягкое сияние рассеяло тьму не хуже ночника.

— Если пациента тянет на разговор с умным человеком, то это замечательно, — улыбнулся лекарь и сел на стул, стоявший неподалеку.

Я заметила, что он рассматривает меня. Спокойно, без каких-либо липких намеков, но в то же время с интересом. И, кажется, немного растерялась. С одной стороны, приятно, что на тебя так смотрит весьма симпатичный мужчина, с другой… я его совсем не знаю, а мы одни в тёмной комнате.

«Дура ты, Алина! — тут же ошпарила мысль. — Он же врач! Смотрит на тебя, как на пациента, а не на девушку!»

Хотя что-то подсказывало, что и немножко как на девушку тоже.

— Алина, вам очень трудно с ними жить? — вдруг ошарашил он вопросом.

Под покрывалом завозился Бецик, тыкая меня лапами в бедро. Я легонько дёрнула его, чтобы не пихался.

— С кем? — на всякий случай уточнила, понимая, что перед лекарем разыгрывать дурочку особо не получится.

— С вашей семьей. Особенно после смерти отца.

Да уж, ну и вопросец. И до смерти-то не знаю, как жилось! Однако выбирать не приходилось, к тому же сейчас правда убедительнее любой лжи.

— Может быть, я и могла бы что-то сказать, но я действительно не помню ничего, пан Шаленый. Совершенно.

Он откинулся на спинку стула, сложив руки на груди и задумчиво поглядывая на меня.

— Я вижу, что вы не врёте. Но всё же надеялся на прогресс.

О как. Бецик замер, и я устроилась поудобнее, подоткнув подушку.

— А когда память вернется, кстати?

Шаленый помрачнел. И это мне совсем не понравилось. Если на тебя так смотрит врач, то или ты совершенно здоров, или уже умер. Одно из двух. Судя по тому, что я дышала и думала, вариант первый. Но при этом есть что-то, от чего лекарь не в восторге.

— В том-то и загвоздка, что вы целиком и полностью здоровы, Алина. Что именно с памятью — определить сложно. То ли удар повлиял, то ли что-то было в заклятии, которое вы читали вчера. Если вспомнить его, то дело пойдет веселее.

Здрасте-приехали. Замкнутый круг.

— Ясно, — кивнула я, прикидывая, как глубоко вляпалась. А получается, что очень глубоко. — А когда меня отсюда выпустят?

— Это не тюрьма, Алина, — чуть нахмурился Шаленый, явно задетый моими словами.

— Простите, я не хотела вас обидеть, — искренне повинилась я. — Так когда?

— Завтра, — огорошил он ответом.

Несколько минут я сидела молча, соображая.

Лекарь же тихо встал, пожелал спокойной ночи и покинул помещение.

— Завтра… — эхом повторила я.

— Пусти! Пусти меня! Пи… — донеслось из-под покрывала.

Я спохватилась и помогла Бецику выбраться. Тот махал крыльями, перебирал лапами и непрерывно пыхтел. В пыхтении явно крылись зашифрованные ругательства, характеризующие меня как очень плохую ведьму, отвратительную хозяйку и безалаберную пациентку.

— Ну ладно-ладно… — Я сгребла фамильяра в объятья и прижала к груди. — Не верещи. Сам сказал, что тебя не должны видеть!

— Но это же не повод меня придушить!

— Ну…

— Так! — Бецик для убедительности ещё раз подрыгал лапой. — Завтра домой — это хорошо. У нас дел невпроворот. Во-первых, надо выяснить, можешь ли ты колдовать. Во-вторых, проследить, чтобы Вислава не устроила какую гадость, с неё станется. В-третьих…

— А как проверим с колдовством? — задала я самый важный вопрос.

— О, ну это не так сложно, — отмахнулся крылом Бецик. — Спросим для начала Басю. Как гримуар он грамотный, откроет нужную страницу.