Ведьма на выданье

Однако… все хорошее заканчивается, и со временем Марии пришлось переехать во Львовиш. При этом она тщательно скрывала свою тайну. И тут какая-то серая девчонка вдруг выдает подобное.

Та, видимо, все поняла, потому что тут же сказала:

– Меня зовут Алина Альжбета Каторжинская. Я знаю о вас очень многое, пани Валевская. Но использовать хочу не для того, чтобы подавать обличающие письма Князю Претемных, а для того, чтобы решить один вопрос. Я заплачу ту цену, которую вы назовете. Только помогите.

В желто-зеленых глазах была просьба… нет, мольба. Алина держалась неплохо, но именно в ту секунду Мария поняла, что это все всего лишь маска. У панны Каторжинской и правда случилось нечто такое, что заставило прийти сюда.

Мария не хотела вспоминать прошлое, но ее сердце никогда не было черствым. Поэтому она молча кивнула и щелкнула пальцами. Дверь в магазин закрылась сама, отрезая их от шумной улицы.

– Слушаю вас, панна Каторжинская. Только не просите невозможного. Да и против закона я не пойду, не просите.

– О нет… – Алина сцепила руки так, что побелели костяшки пальцев. Но от Марии не ускользнуло, что лицо девчонки осветилось надеждой. – Ни в коем случае. Все это касается исключительно меня.

Мария не перебивала. Лишь достала мундштук и тоненькую сигарету. В неопределенных ситуациях всегда хотелось курить. Нечто легкое, мятное или яблочное, глупая привычка, привезенная из Паружа вместе с разбитым сердцем.

Алина заняла место напротив, здесь специально стоял изящный стульчик для клиенток, которые приходили не только покупать, но и наслаждаться.

– Пани Валевская, понимаете, – начала Алина, почему-то опустив глаза, словно смелость ее покинула, – мой отец, Анджей Каторжинский, был сильным ведьмаком. Но он пропал несколько лет назад и негласно признан мертвым.

– Но вы в это не верите? – поинтересовалась Мария, выпуская струю дыма.

Сейчас она припоминала пана Анджея. Красивый и статный мужчина не старше сорока пяти лет. Именно, что – красивый. В кого удалась дочь – загадка. Неужто настолько никакая была мать девочки?

Пришлось тут же одернуть себя. Какая разница? Это личное дело Каторжинских.

– Не знаю, – тихо произнесла Алина. – Я верю, что он нашел бы любой способ известить меня, что жив. Но… время идет, а весточки все нет. – Она стиснула зубы, упрямо посмотрела на Марию. – Собственно, поэтому я здесь.