Ведьма на выданье

— У добрых католиков. — улыбнулся Адонаис. — Всерьез даже начали говорить об унии между Карфагенской католической и Александрийской православной церквями. Однако, зороастрийцы тоже не дремлют. На восток от Аллюстрии, Панонии и сравнительно окатоличеной Польши лежат земли язычников-славян, куда шахиншах Персии засылает посольство за посольством, стремясь склонить тамошних князей к своей вере. Болгары уже приняли Авесту как свое Святое Писание, так что этот процесс надо останавливать, причем срочно. В противном случае Европа, в течение какой-то сотни лет, получит большую проблему в лице поднявшихся на борьбу за веру славян, а это противник серьезный.

— А вам, магам, что тут за интерес? — удивилась я. — Вас же на ваши острова изгнали за то, что вы язычники и баалопоклонники.

— Глупость какая. — фыркнул Бар Хенну. — Все было совсем не так.

* * *

Шахиншах Гелон, впоследствии прозванный Святым, в задумчивости прохаживался по своему кабинету, периодически бросая взгляд то на клепсидру, то на занимающую полстены подробную карту державы, раскинувшейся от Лузитании и Геркулесовых Столпов до Халдеи, и от Эфиопии до Валлонии и Валов Югурты, защищающих границу от набегов диких германцев. Защищавших, надо отметить, так себе, да и в самой державе дела шли, мягко говоря, не очень.

Столетия не прошло, как шахиншах Бомилькар Мудроватый прекратил гонения на христиан, а эта иудейская секта уже выросла в целую религию со своим пантеоном богов (один в трех лицах, бред-то какой…), полубогов, коих они именуют ангелами, архангелами и серафимами, и героев. Герои сии, это Гелону тоже казалось странным, прославились не подвигами и победами над разными чудищами (за исключением одного, армянина Георгия в одиночку умудрившевося укантропопить дракона), сколько мучительной смертью и последующими после нее «чудесами». Кого-то этот… дай Баал памяти, как христиане их называют?.. «святой» излечил от чесотки или, положим, вшей. Ну, это понятно — мыться надо. Много рассказов ходит об отращенных конечностях, исцелениях страшных заболеваний и, даже, о воскрешениях из мертвых. Ну ладно, если в то, что сын иудейского бога воскресил какого-то там Лазаря поверить можно — сложно, конечно, но теоретически допустимо, — то в чудеса творимые этими их святыми и пророками уверовать гораздо тяжелее. Особенно ему, шахиншаху и Первосвященнику, который отлично знал, как устраиваются всяческие «чудеса». Все эти побасенки христиан напоминали ему старый анекдот о пожилом аристократе, пришедшем к лекарю и начавшему жаловаться на половое бессилие, в то время как сосед его, гораздо более убеленный сединами, всем рассказывает, что ни одной девицы не пропускает. Лекарь, помнится, сказал: «Да вы тоже… рассказывайте».

Меж тем находится множество людей, которые принимают учение христиан, и полбеды было б, кабы принимали простолюдины. Нет же! Эта вера нашла путь в дома знатнейших и богатейших, имеющих значительный вес в Картагеше.

Что самое обидное, маги, один за другим, также обращаются к этому вероучению. И на вопрос «Как ты можешь верить в эту нелепость?» с убийственным спокойствием отвечают «Верую, ибо нелепо». Ну и как бороться с такой вот, с позволения сказать, логикой?

А не так давно гонимые и презираемые христиане, едва выйдя из катакомб, не только подняли голову, но и начинают наглеть сверх всякой меры. Требуют разрушения «языческих капищ» — это прекраснейших по архитектуре своей зиккуратов-то, где не одно поколение пунов возносило хвалу своим богам! — и казней жрецов. Ах да, надежную опоры и защиту трона, магов, они тоже объявляют демонопоклонниками.

Не все, конечно. Не все. Среди… как их?.. епископов хватает и вполне разумных людей, не фанатиков, но большинство, увы, жаждут крови вчерашних гонителей. Нет, надобно ставить эту веру на службу государству, собирать Вселенский Собор, пускай христиане наконец унифицируют свои догмы (а то ежедневно у них мордобой из-за разницы в одно-два слова в священных текстах), выбирают своего первосвященника — уж он-то постарается, чтобы выбрали нужного ему человека. Например епископа Леонида, хитрого как арифм раввинов грека из умеренных. Лучше бы, конечно, пуна, но этот, народ как правило, слова из писания «Богу — богово, а шахиншаху шахиншахово» предпочитает забывать. Вообще новообращенные — почти все фанатики. Грехи отмаливают.

В кабинете неслышно появился верный секретарь и телохранитель, Бела.

— Государь… Все собрались.

— Вовремя. — обронил Гелон, бросив взгляд на клепсидру. — Проси.

Еще б не вовремя. Попробовали бы опоздать.

Бела приоткрыл дверь, и кивнул, приглашая посетителей. В кабинет шахиншаха, один за другим вошли шесть человек в скромных, хотя и сделанных из дорогой ткани одеяниях. Глядя на них вряд ли кто-то мог подумать, что эти люди во многом определяют внешнюю и внутреннюю политику Картагеша.