Ведьма на зелёной фишке

– Ну правильно, а куда ей было возвращаться, когда этот подлец, мой папашка, устроил ей травлю? Разумеется, в свою Чмырёвку, в родительский дом! – злобно прошипела Ирка. Значит, силы у неё остались и ухо надо было держать востро.

– И отец твой тоже здесь? – не понял Терентий.

– Как и её, – Ирка махнула рукой в сторону Валентины, – уже ошивается в Москве. А тогда-то Борис Иванович Селивёрстов был здесь самым главным начальничком. И по праву местного феодала, ни одной юбки не пропустил.

– Подожди, – опередил всех мой Вовка, в местной конъюнктуре он разбирался лучше многих и соображал быстро. Надо полагать, мой муж прекрасно был осведомлён об истории, которую два часа назад мне рассказала Василиса. И наверняка знал сплетню о том, чьей дочерью в действительности может оказаться Валентина. – ты хочешь сказать, что вы с Валентиной Яковлевной – вероятные родные сестры?

– Я хочу сказать, что мы с Валентиной, по праву рождения обе – Борисовны, а по крови – родные сёстры, хоть сейчас на генетическую экспертизу, – отрезала Ирка. – И еще неизвестно, кто больше имеет прав на Кручиху!

– Мама, – радостно по-детски выкрикнула Настя, – значит, у меня теперь есть родная тётя!

– Так что же ты столько лет молчала, Ира, – схватилась за сердце Валентина.

– Погоди, Валь, неизвестно ничего, – отрезвил нас Терентий Павлович. – Сначала выслушаем. А если надо будет, и экспертизу сделаем.

– Ну, ты-то у нас мастер по всяким там экспертизам, – огрызнулась было Ирка, но осеклась. От Терентия с Валентиной зависела вся её дальнейшая судьба. К ним она только что ползла с повинной.

Мать Ирины, Тамара Волкова, черноокая красавица-хохлушка из далёкой Закарпатской Чмыревой Долгодати приехала в Светлый путь по распределению, работать учительницей младших классов. Детей Тамара Николаевна ненавидела патологически, но поступить в педагогический институт имени Герцена в Ленинграде девочке из далекой украинской деревни было легче всего. Свою Чмырёвку она ненавидела ещё больше, поэтому билась за эту золотую медаль так отчаянно, будто не получив её – оборвется так и не начавшаяся, её молодая жизнь. И первую главную битву жизни Томка Волкова выиграла.

В нашей стране бывали времена, когда золотая медаль по окончании школы чего-то да стоила. Давала ряд преимуществ поступающему, особенно, если он из сельской местности. Девочка сдала экзамены в знаменитый Ленинградский вуз и поступила. И была уверена, что её-то как раз, по окончании, правильно распределят и обязательно оставят в городе. Останется немного отработать в школе и потом можно будет перебраться в какой-нибудь архив или музей.

Как она любила Ленинградские музеи, архивы и библиотеки! Каждую свободную минутку проводила в каком-нибудь пыльнике, с наслаждением вдыхая специфический запах залежалой бумаги, которым были пропитаны учреждения подобного рода. Неделями могла искать нужный документ, копировать его от руки, а потом перекладывать с полки на полочку, из ящичка в коробочку, собирая таким образом, свой собственный архив, совершенно не важно, на какую тему.

Лишь бы архив. И всё шло прекрасно.

Но тут судьба сыграла злую шутку с будущей учительницей младших классов. Тамару распределили в дальнюю деревню. Система для того и давала квоты деревенским девочкам, чтобы они потом возвращались в привычную среду и становились сельскими учительницами.

Тамара Николаевна мужественно выдержала удар и поехала в Светлый Путь.

Ни с детьми, ни с людьми наладить отношения ей не удалось. Она их не приняла сразу. Местные пытались навязать свои, непонятные ей традиции. Жили кланами, любили и воевали тоже кланами. А за ней, вчерашней студенткой, только что выпорхнувшей из Украинской деревни, клан не стоял. Она могла рассчитывать только на себя. На свои исключительные ум и внешность. Тем не менее, на последних ролях Тамара здесь оставаться не собиралась.

Будучи очень сообразительной, она быстро нашла тему, которая в посёлке отсутствовала. В Светлом Пути не было краеведческого музея. Ну что ж. Она сделает его при школе. Обязательно прославится. Вырастит этот музей до самостоятельного предприятия и займёт место его директора.

А директор хоть самого скромного музея, это уже, знаете ли, руководящий состав. Это первый эшелон власти. Можно сказать идеологический пояс. Директору, по статусу, положено общаться с себе подобными, с равными, с руководителями. А это уровень. Пусть и деревенский.

Но главное тогда – прощай школа! С её вечным криком, писком визгом детей. С необходимостью общаться с этими маленькими чудовищами и их ненормальными родителями, писать и выполнять идиотские учебные планы, выходить на дурацкие субботники.

Наступит покой. Из её жизни, наконец, уйдёт весь этот головняк с капустниками, первыми и последними звонками, выпускными, походами, поездками. Она помнила, как впервые повезла пятый класс в Питер. С огромным трудом выбиваешь поездку, мучаешься с организацией, везешь в Русский музей, и что они там вытворяют, эти деревенские недоделыши?