Ведьма над Сталинградом (СИ)

Именно тогда победивший фашизм СССР был смертельно ранен недобитыми верными ленинцами, и его крах оказался лишь вопросом времени. Победители стали жить хуже побеждённых, ибо банда кукурузника претворила в жизнь план экономического порабощения русского народа, используя все доступные ей рычаги власти.

Захват нематериальных ресурсов власти прошел относительно быстро и, что самое страшное, незаметно для нашего народа. Мы не увидели, как начали переписывать нашу историю, как подменили наши ценности. Вы хотите справедливости во всем мире? А пусть будет справедливость с 30 сортами колбасы! И всем будут нужны деньги на их покупку... Сначала советские люди согласились с появлением неравенства, а потом - с уничтожением СССР. Стоило вложить в головы советских граждан проекцию будущего для каждого в виде отдельного дома с зеленой лужайкой, с припаркованным рядом мерседесом, и они с легкостью восприняли грабительскую приватизацию и полное изменение социального строя в стране. Домом и дорогой машиной владеют единицы - остальные получили наркотики для детей, маленькую зарплату и перспективу многолетней ипотеки. Петля туже и туже стягивает горло нашего народа. И из неё нет выхода, если не понять причины происшедшего.

Но вернёмся на Мамаев курган. Что же там сейчас можно увидеть, вместо запланированной Сталиным величественной мемориальной композиции?

Над городом, размахивая масонским мечём (33 метра, не спутаешь ни с чем!) полуголая ведьма с перекошенным орущим лицом идёт с запада на восток, призывая за собой всю нечисть. А нас до сих пор уверяют, что это наша родина - мать. Выполнено сиё сооружение в стиле брутального бетона, ничего общего не имеющего со стилем того шедевра, который Вучетич имел как прототип. Ника Аптерос, греческая богиня Победы. Вучетич увидел эту знаменитую Нику когда в пятидесятые годы побывал впервые за границей. Она произвела на него глубочайшее впечатление. Несмотря на то, что Ника сохранилась частично, с самого момента обнаружения она восхищает. Скульптору удалось превратить холодный камень в ожившую точёную фигуру. Кажется, что складки на её одеянии трепещут. Благодаря этому создаётся ощущение лёгкости. Нике присущи некоторые отличительные черты эллинистического стиля: драматичность, театральность и эмоциональность. Критики и профессионалы в области археологии поражены естественностью и неудержимой жаждой движения вперёд, навстречу стихии. Неоднократно предпринимались тщетные попытки восстановить статую, додумать её образ и приделать руки. Но итог один: Ника теряла динамичность и лёгкость.

Полуголость поставленной на Мамаевом кургане статуи, вероятно, схвачена быстроглазым ваятелем с шедевра Делакруа "Свобода на баррикадах".

Триколор в руках этой "свободы" отчётливо виделся Вучетичу даже в те далёкие хрущёвские времена уже над Кремлём. В предвидении этому волку отказать никак нельзя. Глаз у него был верный.

Ниже на кургане опять в стиле брутального бетона сооружена пародия на знаменитый шедевр "Оплакивание Христа" - первую и наиболее выдающуюся пьету, созданную Микеланджело Буонарроти. Итальянский мастер переосмыслил в духе высокого гуманизма традиционное для северной готики скульптурное изображение безжизненного Христа на руках матери. Мадонна представлена им как совсем юная и прекрасная женщина, которая скорбит об утрате самого близкого ей человека. Композиция "Пьеты" безупречна. Фигуры трактованы как единое целое, их соединение поражает слитностью. Вместе с тем скульптор тонко противопоставляет мужское и женское, живое и мёртвое, нагое и прикрытое, вертикальное и горизонтальное, чем вносит в композицию элемент напряжения. А что можно сказать про бетонный грубофактурно искажённый муляж Вучетича?

pietа - жалость...

Я лично, солидарен не с этой Вучетичевой жалостью, а с Семёнм Гудзенко:

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.

Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.

На живых порыжели от крови и глины шинели,

на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.

Расцвели и опали... Проходит четвертая осень.

Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.

Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,

нам досталась на долю нелегкая участь солдат.

У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя -

только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны,

все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,

что отцами-солдатами будут гордиться сыны.

Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется?

Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен?

Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется,-

у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.

Кто вернется - долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,

и не надо погибшим, чтоб живые любили за них.

Нет мужчины в семье - нет детей, нет хозяина в хате.

Разве горю такому помогут рыданья живых?

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.

Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,

Тот поймет эту правду,- она к нам в окопы и щели

приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.

Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают

эту взятую с боем суровую правду солдат.