Ведьма не для дракона. Тайный сыск Ронфэйда (СИ)

Оборотни вообще жуткие собственники, даже драконы меньше. Всё дело в звериной ипостаси: волк чувствует угрозу от дракона, а дракон от волка или человека… надо постараться, чтобы почувствовал.

Как же с ним сложно, с этим Фрэнком. Матёрый, сильный, но упрямый. С людьми проще, они бы даже не обратили на такой совет внимания, не посчитав его нарушением границ.

Но выбора у меня не было, моё дело — предупредить Фрэнка, а дальше он сам. У меня даже две причины говорить о Линде: первая — она моя подозреваемая, вторая — она моя истинная. И что-то зелье, которое она глотает, работает хреново.

Иначе как объяснить то, что меня раздражает то, как она общается с парнями из своего отдела. Линда вдруг вспомнила, что она не лучшая ученица с прицелом на карьеру, а что она девушка с чисто девичьими увлечениями. Даже печенье принесла. К чаю. Тьфу!

— Просто присмотритесь к ней. Она связана с делом, которое мы расследуем.

— С Гилбертом? Я уже в курсе, что она общалась с его сыном. Хотела узнать, в розыске ли мальчик, нашли ли его. Не вижу ничего криминального.

Сдерживаю раздражение из последних сил. Ещё и этот Анри, с которым то ли были у них отношения, то ли не были. Но она упорно его ищет, и я видел, что действительно сильно переживает. Впрочем, и за друзей люди тоже переживают, особенно если друг попал в беду, так что это само по себе ничего не значит.

— Я должен был сказать, — закрываю я тему и демонстративно равнодушно пожимаю плечами.

— У вас, кажется, личный интерес к нашей стажёрке?

— Скорее, личная неприязнь, — хмыкаю я.

И почти не вру. Я не могу понять, что за чувства вызывает во мне эта заноза. И ревность (что естественно, даже несмотря на подавление магии истинности), и беспокойство, и раздражение, и желание закрыть её где-нибудь в ограниченном пространстве. Вот последнее желание особенно ярко. Только вот я хочу, чтобы она не мешалась, или чтобы она не пострадала, опять куда-то вляпавшись?

Или чтобы не дурила мозги молодым сотрудникам соседнего отдела.

Я заканчиваю разговор с Фрэнком и возвращаюсь в кабинет. Заказываю у Милли кофе: она почти научилась его делать нормально. Секретарь намекает, что уже конец рабочего дня, и она собралась уходить, но я настаиваю:

— Ещё пять минут, ты успеешь. И позови ко мне Остина, — говорю я, прежде чем скрыться в кабинете.

Пора переключаться на работу. В последнее время я стал более раздражительным ещё и потому, что “Коготь” водит нас за нос. Я начал думать, что в этот раз они попались, но это снова оказалось не так. Мы лишь нашли одно из тайных мест, принадлежащих когтю, но все документы, что были там — устаревшие.

Никогда бы не подумал, что их сотрудники предсказали падение фондового рынка из-за того, что танцовщицам на улице красной гильдии стали давать меньше чаевых. А всё потому, что в предыдущий кризис было точно так же: первым “просел” доход сферы развлечений.

Но это всё лирика. Главное — мы опять упустили крупную шишку, их главу. Всё никак не могу понять, какую он использует магию в критические моменты. Сволочь.

— Вызывали, шеф? — в кабинет заходит Остин.

Я недовольно смотрю на него, и парень явно думает, что провинился. Но дело не в нём, а в том, что он пришёл раньше, чем кофе.

Надо лучше себя контролировать. Я тру лицо и возвращаю себе нормальный, а не мрачный, вид.

— Мне нужен список людей, которые присутствовали на похоронах Гилберта, — говорю я.

— Список гостей?

— Нет, помнишь, я говорил, записывать? Всех, кто пришёл, кто стоял рядом, кто мимо проходил.

— Всё есть, сейчас принесу.

Остин скрывается за дверью. Тут на него можно положиться, не то что на Брайана. Тот бы отвлёкся на середине, потому что не посчитал бы задание важным.

Интересно, как бы действовала в этом случае Линда?

Через четверть часа у меня есть и кофе, и список. И сидящий напротив меня Остин, который ждёт дальнейших указаний.

— Если бы убийца пришёл на похороны жертвы, кто бы это, по-твоему, был? — спрашиваю я его, когда заканчиваю изучать список.

Линды не было. Интересно, почему?

— Я не знаю, — теряется парень.

Я уже тоже не знаю, с какого конца взяться за это дело. Если честно, я пока думаю, что это “Коготь” избавился от того, кто попытался их предать. Но нельзя зацикливаться на одной версии.

— Может быть, Грэйем Хорес? Ему там вообще нечего было делать, у него никто не умирал.

— Но он зашёл что-то узнать и сразу вышел. Я случайно его заметил и то, только потому, что помнил в лицо из-за той шумихи.

— У него истинная пропала, — напоминаю я.

— Если он хотел отомстить за это, то ему надо убить всех алхимиков страны, — спорит со мной Остин.

— Что ж, кто из нас прав, покажет только одно. Пойдём и спросим самого Грэйма, что он там делал? М?

— Давайте, я узнаю адрес и завтра схожу к нему, — соглашается Остин.

Я смотрю в окно. Действительно, уже конец рабочего дня, сумерки.

— Хорошо.

Что-то не даёт мне покоя. Что-то отвлекает, мешает, как мелкий камешек, попавший в ботинок. Если подумать, с Хоресом недавно был инцедент, его пытались задержать за дебош в баре.