Ведьма не ведунья

– Терпи девка. Терпи… – Не отводя взгляда требовала бабка. – Разжимай. – Вика разжала кулак. Марфа крепко ухватилась за ладонь и поменяла местами руки так, что старческая оказалась сверху. Затем медленно раскрыла ладони, будто книгу. Кожа, как страница, была вся измалевана черными узорами. Марфа отшатнулась в сторону.

– Сука! – Закричал водитель и дёрнул руль. Автобус понесло влево.

– Сожги куколку! – Рявкнула бабка несвойственным басом. Через секунду пазик слетел с дороги и на скорости врезался в многолетнюю ель.

Пара силуэтов удалялась от горящего автобуса в ночной лес. Один волоком тащил за собой носилки, из сплетенных прутьев. Второй заметал следы, огромной, лапистой веткой. Девушка, вся в кровоточащих ссадинах лежала без сознания, изредка морщась, когда ее подкидывало на кочках.

_________________________

Скорая неслась сто десять. Колеса черпали снег.

– Пациентка Кривая Марфа Федоровна. Девяносто три года. Множественные ушибы, перелом правой ноги. Без сознания. Стабильна. – Докладывал фельдшер.

– Кривая? – Переспросили на том конце.

– Сорян. Кривная.

– Вас понял сорок третий. Ждём.

Мужчина в синей спецовке откинулся на сидение. И мельком глянул на пациентку.

Та смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Боже! – Воскликнул фельдшер от неожиданности. – Вы пришли в себя.  Это хорошо. Вы попали в аварию. Но не переживайте…

– Останови. – Строго сказала старушка.

– Нельзя. У вас перелом ноги и сотрясение. И это не считая ушибов. Возможно внутреннее кровотечение.

– Останови сказала. – Потребовала Марфа и попыталась подняться с койки.

– Так! – Воскликнул фельдшер и осторожно вернул старушку в горизонтальное положение. – Бабуля. Лежите спокойно. А то вколю успокоительное. – Тон был строгий, поучительный. Он не первый раз общался с пожилыми людьми. И знал, подходы к проблемным.

– Ромочка, милый. Ну тормози. – Уже ласково попросила бабуля.

Фельдшер сначала напрягся, откуда бабка его знает. Память на лица у Ромы хорошая. Он бы ее запомнил. Но потом выдохнул, вспомнив про бейджик на груди.

– Так, Марфа Федоровна. Вам нужно лежать. Скоро приедем в больничку. А там посмотрим. Наложим гипс. И если ничего больше не найдем, новый год вы встретите дома.

Бабка недовольно хмыкнула и уставилась в  потолок. Роман расплылся в кресле. Легкая улыбка не сразу сошла с лица.

– Ночью деткам надо спать. Уложили на кровать. Спит котенок, спит баран. Спит и маленький Роман… – Шептала бабка, что было еле слышно.

Фельдшер мирно засопел в кресле. Марфа закинула голову назад и глянула в кабину скорой помощи. В лобовом стекле, один за другим, мерцали фонари. Водитель следил за дорогой, изредка поглядывая в зеркало заднего вида.

– Услышь приказ солдатик. Услышь слова родные. Тормози спокойно. По курсу постовые.

Скорая моргнула правым поворотником, и встала на обочине. Марфа наконец поднялась с койки, и принялась отстегивать ногу. Добрый фельдшер крепко завязал шину, да и на обезболивающее не скупился.

Старушка полезла в свою шубу, и через мгновенье достала блокнот. Старый. Потрепанный. Рассохшийся. Страницы были все желтые, разбухшие от влаги. Она лизнула палец, не скупясь на слюну. И начала листать. Все было исписано, изрисованно узорами. Через каждые несколько страниц встречался вложенный сухоцвет. На одном из них бабка перестала листать. Нежно взяла кончиками ногтей и закинула в рот. Начала перемалывать зубами. Вкус заставил ее кривиться в лице. И чем дольше она жевала, тем больше корчилась. Наконец проглотив, высунула язык и с облегчением выдохнула. Воздух вышел серым дымом.

– Что было, то прошло. Водица утекла. Забудь все добрый друг. Я это не со зла. – Прошептала Марфа и схватив закреплённые на стене костыли выползла из скорой.

Старушка брела вдоль дороги, по границе с лесом, так, чтобы лишние глаза ее не увидели. Она шла, не проваливаясь в снег, хотя намело по колено. Даже обувь не оставляла следов. Будто бабка и не весит ничего. Костылями она работала уверенно, для девяносто трехлетней.

– Как же я… Как же я… Дура. Проглядела. Не успела. Не смогла. – Бормотала Марфа себе под нос. – Ух и достанется… Ух устроят…

Старушка наконец пришла. За спиной валялись остатки автобуса.

– Эй! – Звонко крикнула бабка. – Пернатая! Лети сюды. – Обратилась она к снегирю, сидящему на ветке. Тот послушно полетел на встречу, прихватив с собой пару друзей. Они сделали круг над головой старушки и присели на подставленный костыль.

– Где девка? – Потребовала ответа Марфа. Птицы начали громко чирикать и переглядываются между собой. – Тут девку в лес утащили. Где она? – Ещё раз спросила старуха. Она наклонила голову как можно ближе к птичкам. Так, что ее нос чуть не касался птичьего клюва. Морщинистая рука немного тряслась, но держала несколько кубиков сухарей перед птицами. – Я в долгу не останусь…

Птички улетели добывать информацию, звонко щебеча. А старушка отправилась в глубь леса. Потихоньку, стараясь не ступать на поломанную ногу.