Ведьма Пепельных туманов

«Я впервые узнал о том, что проклят, в пятнадцать лет. До этого моя жизнь была хоть и не безоблачной, но вполне сносной. Я с самого раннего детства знал о своем происхождении. Поначалу я не понимал до конца, что означает слегка брезгливое слово «бастард», но потом меня охотно просветили. Ублюдок, рожденный во лжи и обмане. Поначалу я думал, что отец просто любил мою мать и как доказательство этой любви появился я. Понимаю, детские, наивные мысли, но я тогда в это верил, ведь и отец, и мой брат по отцу нормально ко мне относились. А потом в пятнадцать пришла правда – я был рожден лишь для того, чтобы оттянуть на себя старое родовое проклятие. Почему именно в это время? Потому что примерно тогда со мной и начали происходить странные, на мой взгляд, вещи и отец снизошел до объяснений. Я тогда сбежал из замка, два дня бродил по столице, прячась по углам и дырам, пытаясь уложить в голове новую правду. Меня нашли. И тогда отец сделал то, что до него делали лишь в исключительных случаях: он признал меня. С некоторыми условиями, но я все-таки стал его официальным сыном. Я унаследовал титул со стороны моей матери, которая к тому времени уже была мертва. Она была последней в роду Каннингем, да и не могла женщина претендовать на герцогский титул, поэтому все, что у них было, перешло ко мне. Не скажу, что после признания отношения с отцом наладились, но я смог его понять. Тогда, даже зная правду, я не был полностью готов к тому, что меня ждет. Я был молод, самоуверен, полон решимости побороть проклятие, висевшее над нашей семьей долгие столетия. И лишь много позже я понял, какую судьбу назначил для меня отец. Наверное, я должен был сдаться, позволить проклятию полностью поглотить меня, но я не смог так поступить. Не знаю, откуда я черпал свои силы, но я боролся. Боролся до тех пор, пока не встретил ее. И немного позже я понял, что Арлет стала для меня наградой, означающей, что все это время я пытался не зря. В день, когда я встретил ее, моя судьба сделала крутой поворот. И я солгу, если скажу, что был сильно против».

Из воспоминаний Брайана Каннингема

Слишком много впечатлений за один раз может быть весьма утомительным. Именно поэтому я не стала больше ничего рассказывать и показывать после того, как мы вернулись вместе с табуном к озеру. Стоило нам слезть с мигаров, как те тут же умчались к остальным, даже не обратив внимания на сбрую и седло.

Проводив их взглядами, мы с мужем еще с минуту полюбовались на игры водяных лошадей и переглянулись.

– Идемте? – спросила я, протягивая руку.

Брайан глянул на нее, и в его глазах мелькнуло что-то такое, отчего у меня сладко защемило в груди и сбилось дыхание. Может быть, мне показалось, но, кажется, это было что-то вроде… благодарности?