Ведьма по соседству

Проклятье кобры получило своё название из-за своей смертоносности, спастись от него было очень и очень сложно. Практически невозможно.

Его нельзя было отследить или обнаружить, если, конечно, не знать, что искать. И тогда, возможно, если ты достаточно силен, ты сможешь спасти свою жизнь.

Следующая уникальность проклятья состояла в том, что невозможно было отследить создателя. Никак. В нашем мире магия всегда оставляет отпечатки, их можно замести, попытаться скрыть, но это сложно. Эта же штучка следов не оставляла. Никогда, оставаясь чистой как слеза младенца. Хоть армию инквизиторов сюда притащи, следов и улик они не найдут, как ни старайся.

Но за все приходилось платить. Если бы проклятье кобры можно было легко сделать, то у нас бы полмира подкосило. Идеальное оружие. Но нет. Приготовить его могла лишь очень сильная и опытная ведьма. Малейшая ошибка — и проклятье сожрёт свою создательницу. Ему вообще все равно, кого жрать: магов, инквизиторов или ведьм.

Дебора любила это проклятье и применяла. Конечно, доказать это не смогли, но об этом все знали.

Но одних знаний для создания этого проклятья было мало. Необходимы были очень сложные и редкие ингредиенты, которые практически невозможно достать. Готовилось оно долго, около месяца. А вишенкой на торте оставалось последнее составляющее проклятия — кровь проклятуемого.

Интересно, кто мог достать кровь Эртана? Сомневаюсь, что он раздавал её направо и налево всем желающим. Значит, кто-то свой?

Подхватив корзинку, я поспешила назад в гостиную. Села перед диваном на колени и вновь проверила пульс на шее.

— Да живой он, — проворчал Лютик, который восседал на туалетном столике и не мигая смотрел на мужчину. — Я слежу.

— Состояние ухудшается.

— Помрёт же. Слушай, а ты не знаешь, они после смерти в призраки не превращаются?

— Кто? — рассеянно переспросила я, достав ступу и быстро смешав в ней пару флакончиков.

— Инквизиторы. Представляешь, он тут фантомить будет потом?

— Люцифер! Отстань!

Я высыпала на грудь содержимое и принялась рисовать пальцем символы, которые замкнула в круг, шепча магические слова.

Когда последний символ был завершен, Эртан дёрнулся и едва слышно застонал. Мой рисунок зашипел, задымился и стал впитываться в кожу, оставляя после себя чёрные шрамы.

— Пометила, да?

Я лишь бросила на кота короткий испепеляющий взгляд и снова взялась за дело. Работы было много.

— Еще нет.

Теперь надо было нанести такие же знаки на руки и ноги. Эти манипуляции инквизитор выдержал с честью и даже не шелохнулся.

— Invenire et corrumpebant, — прошептала я, дунув в его лицо чёрным дымом, который тут же заполз в нос, рот, глаза и уши.

На этот раз мы застонали одновременно, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям. Свет и тьма смешались, став единым целым. Силен инквизитор. Даже под воздействием проклятья сияет так, что глаза режет.

— Жива?

— Тш-ш-ш.

Очищение заняло около часа. В конце я держалась лишь на чистом упрямстве.

— Sanguis, ex sanguine. Potentia a potentia, — выдохнула я и порезала ритуальным ножом ладонь.

Алая кровь тут же выступила из раны, и я подставила кубок, в который накапала ровно тринадцать капель.

— Ой, дура!

Я даже спорить не стала. Какая ведьма решится использовать кровную магию на инквизиторе? Только такая сумасшедшая, как я. Что поделаешь, другим способом это проклятье не убрать.

Кровь за кровь. Сила за силу.

После, не теряя ни секунды, добавила зелья из трёх флакончиков, перемешала ножом и поднесла кубок к губам мужчины, заставляя выпить до дна.

Отшатнувшись, едва не упала, прислонившись спиной к креслу, и закрыла глаза.

— Всё.

Теперь упасть бы и уснуть.

— Живой?

— Живой. Другой бы столько не протянул.

— Такие ингредиенты на него потратила, такие составы, — сокрушался кот. — А еще меня обвиняла в транжирстве.

— Ничего, — слабо усмехнулась я. — Мы выставим Эртану счет.

Лютик оскалился, показывая клыки:

— Мне нравится ход твоих мыслей.

— Ты думаешь, я тут бесплатно страдаю?.. Лютик, зелье принеси.

Фамильяр сразу понял, про какое именно зелье я сейчас говорила.

— Уверена?

— Угу.

— В прошлый раз ты ураган почти вызвала.

— Я помню.

— А в позапрошлый хотела мор наслать на город.

— Бывает.

— Забралась на крышу в коротком мини и бюстгальтере. Напялила на голову остроконечную шляпу и размахивала шваброй.

— Метлу не нашла, — в сотый раз пояснила я.

— Соседи потом месяц шарахались.

— Хорошее было время.

— Может, не надо?

— Люцифер, если в течение пяти минут я его не выпью, на твоих лапах будет два тела. И я не уверена, кто из нас очнётся быстрее.

— Ладно. Сейчас принесу. Но я тебя предупредил.

Предупредил он. А то будто я не знаю, как оно на меня действует. Но выбора-то нет. Всё отдала, почти до донышка. Если не приму, провалюсь в живительный сон на двое суток.

Лютик довольно быстро принёс в зубах небольшую бутылочку, на которой я сама лично нарисовала несмываемым черным маркером череп и кости и написала: «Не влезай — убьёт! Даже если очень надо!»

— Я кусаться буду, — предупредил кот, наблюдая, как я хлопком откупорила крышку и поднесла бутылочку к губам. — И царапаться.

— Давай, — буркнула в ответ и сделала глоток.