Ведьма полесская

Марылька чувствовала себя неуютно. Она хоть и сидела тихо в сторонке, говорила почти шепотом и тем более не пела своим звонким голосом, но всё равно ощущала, что находится в центре внимания. Девушка часто ловила на себе сочувственные взгляды, и от этого ей делалось ещё более неловко. Она была уверена, что главная тема тихих разговоров — кончина её батьки, ведьма и, конечно же, она сама. Марылька также догадывалась, что одни её жалеют, а другие осуждают. И это портило ей настроение, оставляя в душе неприятный осадок.

— Да плюнь ты на всех! Поболтают и перестанут. Сегодня ты появилась тут или через год — всё равно пришлось бы через это пройти. Зато в следующий раз на тебя уже никто и внимания обращать не станет. Аж обидно будет! Вот увидишь, — Любаша подбадривала Марыльку и, судя по робкой улыбке на губах подружки, ей это удавалось.

— О! Вот это гость к нам пожаловал! — раздался чей-то радостный возглас.

Все как один одновременно повернули головы и устремили пристальные взгляды на выплывающую из темноты фигуру.

— Ух, ты! Наконец-то хоть один нормальный хлопец тут появился! — шутливо зазвенел бойкий девичий голос.

— Чур, девки, не перебивать! Сегодня этот хлопец мой! — ещё один девичий голос поддержал шутливый тон.

— Э-э-э, девка, не гляди, што я старый! Вот если тебя сегодня проведу до хаты, то ты потом год будешь за мной бегать! — ответил на шутливые выпады запоздалый посетитель.

Дружный смех радостно встретил появление в свете костра деда Лявона. Не успев ещё даже подойти и поздороваться, он уже всем поднял настроение. Приблизившись к костру и обведя собравшихся хитроватым взглядом, Лявон бодро поприветствовал молодёжь:

— Вечер добрый всем, кого сегодня не бачив!

— Здрасте!

— Вечер добры! — весело и радостно неслось с разных сторон.

— А я то, старый, гляжу — огонь пылает! Дай, думаю, схожу узнаю, по какому случаю костёр палят. Аж вон оно што, молодёжь гуляет. Ну и правильно, детки, гуляйте пока молодые да в силе. А нагореваться ещё успеете.

Все годы дед Лявон был частым гостем на молодёжных посиделках. Несмотря на огромную разницу в возрасте, его считали здесь своим и всегда были рады его беззлобным шуткам, подковыркам и особенно весёлым рассказам. Иногда ему даже перепадала чарка горелки, когда старшие хлопцы отмечали какой-нибудь праздник или приносили магарыч за такое событие, как сватовство, свадьба иль крестины.

Поговорив с дедом ещё немного о всякой всячине на обыденные темы, молодёжь с нетерпением ждала от него какой-нибудь занимательной истории.

— Дед Лявон, а ты, говорят, в молодости заправским парубком был. Всех деревенских девок перецеловал! Дед, ну вот не верится мне в это, хоть тресни! Люди опять, наверное, пустое мелют? — с расчётом подковырнул Лявона Василь, хлопец постарше, которому давно уж в пору и жениться было, а он всё верховодил черемшицкой молодёжью.

Василю не впервой было раскручивать деда Лявона на весёлый рассказ, и он знал, как его поддеть, чтобы услышать ту или иную историю.

— Да всяко бывало. Люди верно гутарят, почитай первым хлопцем на селе был. Не тебе, конопатому, чета. — Лявон, как всегда, не удержался, чтобы в свою очередь тоже не подковырнуть бахвала, а заодно и не прихвастнуть по поводу своей «героической» молодости.

Настроение у старика было хорошее. Он уже готов был рассказать этой «пузатой зелени» — так он часто в шутку называл молодёжь — одну из своих баек. Но, как и всякий заядлый рассказчик, Лявон тянул время. Ему льстило быть в центре внимания и нравилось, когда его всячески упрашивали.

Но ушлый Василь начал с другого боку:

— А вот ещё я слышал, дед, что ты, когда в примах был, целовался со своим соседом. Вот в это мне больше верится! Да и люди не всегда же врут, — допекал он деда Лявона.

— Ай, ну што ты, Василь, мелешь! Якое там «цалавався»? Типун тебе на язык! Небось слыхал звон, да не вразумел своей конопатой башкой про што он! — заерзал на бревне задетый дед Лявон.

— Ну, так ты и объясни вот нам, что там у вас получилось. А то ведь люди любят всё перевернуть. Я про что слыхал, про то и спрашиваю. И вообще, я сильно доверчивый человек. Всему верю. А может, и не брешут люди… — как бы рассуждая, Василь хитро зыркнул на Лявона. — Ну, признайся, дед, целовался с соседом?

— Ещё как брешут твои люди! И всё было не так, как говорят! — чуть ли не кричал Лявон, потому как уже начал сильно нервничать.

— А откуда нам знать, как у вас там было? — всё больше подбивал Василь деда, чтобы тот рассказал об одном из самых комичных своих приключений.

— Я вот знаю только то, что люди рассказывали: заманил соседа в хлев, и обниматься к нему лез. Да-а-а, и чего только на свете не бывает! Удивил ты меня, дед, удивил! И с виду вроде нормальный, а вот глянь ты…

Все собравшиеся у костра обратились во внимание, лишь хитренькими смешками нарушая разговор Василя с дедом. А Василь после своих слов и вовсе брезгливо поморщился и даже отодвинулся подальше от Лявона. Дед этого уже не стерпел.