Ведьма, пришедшая с холода

— Скажите, мистер Соколов, — проговорил Дом, крепко впившись зубами в сигару. — Вы играете в шахматы?

Эпизод 13 Макс Глэдстоун, Линдси Смит Рабочее время

1.

Прага, Чехословацкая Социалистическая Республика

2 марта 1970 года

Летчик из ЦРУ готовил самолет в предрассветной стуже.

Каким бы вы его себе ни вообразили, вас бы ждала неудача. Его начальство не поощряло людей заметных, и он вел себя так, чтобы не привлекать внимание, неодобрительное в том числе. Он не рисковал. Приходил на встречи заранее. Курил, но не больше трех сигарет в день. Не пил вне дома. Последнее похмелье он испытал в 1959 году. На что бы его ни подначивали, он не велся.

Летчик обходил самолет и сверялся со списком. Наледь на крыльях — отсутствует. Отсек для шасси — без мусора. Заклепки — не болтаются. Он проверил два списка: один на планшете, другой — в своей голове. Тот, что он помнил наизусть, включал несколько тайных пунктов от Лэнгли. Большинству список на планшете из-за этого показался бы бесполезным. Но летчик не относился к большинству.

Подъехал топливозаправщик. Летчик поприветствовал команду, кивнув и махнув рукой: когда им приходилось говорить, они пользовались ломаным немецким. Летчик превосходно владел немецким, как и чешским, но не хотел, чтобы команда знала, что он говорит на этих языках. Он поблагодарил их жестом. Они помахали в ответ. Любой из команды заправщика позже сможет дать только такое описание летчика: некто в перчатках, шапке, шарфе, куртке.

Небо над аэродромом светлело.

Пражский утренний мороз звенел в воздухе. Дыхание летчика поблескивало льдинками. Он стоял перед носом своего самолета, засунув руки в карманы, и смотрел на ровный стеклянный изгиб кабины пилота. Поднялся на цыпочки и снова встал на всю ступню.

Ему нравилось ждать. Он любил такие паузы, когда напряжение росло, как у кобры перед броском. Все знакомые летчика представляли себе полет как-то иначе. Для него волшебство заключалось в подвешенном состоянии: магия койота[76] — перемещаешься по воздуху не падая, главное — придерживаться плана и не слишком задумываться. Делать то, что требуется, вовремя.

Солнце показалось на горизонте. Летчик взглянул на часы. Не опаздывают. Пока нет.

***

Гейб Причард проехал под кирпич, заскользил по снегу и ударил по тормозам, резко остановив «москвич» у подъезда серого многоквартирного дома. Алистер Уинтроп курил на тротуаре, закутавшись в блестящий мех и черное шерстяное пальто, и походил на напомаженного оборотня. Агент повернулся к Гейбу с недовольством человека, которого подняли слишком рано по слишком незначительной причине.

— Гэбриел. Я уже собирался уходить. Уверен, ваше срочное дело могло подождать до утра.

— Мне нужна помощь, Алистер. — Гейб перепрыгнул через четыре ступеньки, подергал ручку двери — заперто, конечно, — встал на колено и вынул отмычки из внутреннего кармана куртки. Руки дрожали. Сердце билось слишком часто. Он закрыл глаза, вдохнул поглубже, постарался не злиться — безуспешно. Как мало времени.

— Ну ладно, раз уж хотите делать это у всех на виду. — Британец взбежал по ступенькам и распахнул пальто, словно крылья, чтобы спрятать Гейба.

Гейб усомнился, что парус пальто Алистера поможет ему избежать внимания, но вдруг хорошо одетые мужчины в Праге регулярно играли в эксгибиционистов. Видал он в своих путешествиях и более странные местные обычаи. Но он отвлекся. Это все адреналин, путает ему карты.

— Что, скажите, привело вас в такое состояние?

Со второй попытки Гейб чуть не сломал отмычку. Снова адреналин. Никого на улице, окна закрыты. Может, если он будет говорить, это пойдет на пользу?

— Прикрытие Дома рассекречено. — Алистер молчал: он был величественным и бесстрастным, ждал, когда ему сообщат больше. — Пламя каким-то образом оказалось на конспиративной квартире раньше русских. Они знают о запасном плане Дома, могут перехватить объект перед самолетом.

Вот это разоблачение — объявить о таком вслух. Черт. Нет времени. Соберись. Вдохни. Напрягись, покрути отмычку, зацепи. Замок щелкнул, ручка повернулась, дверь открылась, он рванул внутрь, Алистер за ним.

— Вашего человека не будет дома. — Взбегая по лестнице вслед за Гейбом, Алистер, похоже, ничуть не запыхался. Его голос почти не дрожал. — После того что случилось вчера ночью.

Он не сказал «после рейда». Когда кагэбэшники ворвались в конспиративную квартиру ЦРУ, которая считалась неприступной и, естественно, тайной. После долгих месяцев планирования спасение перебежчика провалилось из-за каких-то махинаций горстки сектантов, боже правый. Ведь все их предосторожности касались КГБ, а не детских сказок.

Опять-таки это все Гейб виноват. Он виноват, что Дом бежал. Он виноват, что Дом, возможно, уже погиб, убит волшебной или обычной пулей, а Максим Соколов, перебежчик и Носитель элементаля, в руках Пламени.