Ведьма, пришедшая с холода (сборник)

Час спарринга, если удастся найти партнера, или даже тренировка с грушей будут ей гораздо полезнее, чем попытки проломить эту стену лбом.

Она запихнула слегка пованивающую спортивную форму в рюкзак. Забросила его на плечо, прошла весь путь от своей хрущевки до посольского спортзала пешком вместо того, чтобы поехать на трамвае: чем больше она двигалась, тем больше позволяла подсознанию размяться, в то время как сознание перебирало схемы, вложенные в ее голову за годы подготовки. Поиски следов, осмотр улиц (нет ли там чего необычного?), внимание к тому, что видишь и слышишь, а также неописуемое шестое чувство, которое знает любой хороший разведчик, хоть и не может объяснить, — все это работает для обычных угроз. Надежда Острохина, агент Льда, отошла на второй план, и на ее месте появилась Надя, сотрудница КГБ. Обе прибыли в спортзал без происшествий. (Никто из ранних пташек, прогуливающихся по улицам, даже не попытался к ней подкатить. Ее это слегка огорчило. Надо отучить себя так сурово хмуриться, когда думаешь. Она была бы рада хорошей потасовке.)

Надя переоделась и забинтовала руки. А потом все исчезло, кроме ритма ее дыхания, качающейся груши, скрипа песка под кулаками — снаряд неохотно принимал ее удары, пот каплями стекал между голыми лопатками. Вопрос, почему талисманы так среагировали прошлой ночью, все никак не поддавался разгадке. Будто что-то застряло у нее в зубах и зубочисткой никак не удавалось достать этот кусочек.

Только почувствовав чью-то руку на плече, она поняла, что ее зовут по имени. Неожиданное прикосновение испугало. Она развернулась, выставив кулаки, готовая изрыгнуть проклятие.

Таня отступила так поспешно, что споткнулась о табуретку и унизительно грохнулась на пол. Мгновение они смотрели друг на друга. Надя тряхнула головой: из-за нерешенной проблемы она была на взводе. Но Таня не виновата. Надя предложила ей потную руку, помогла напарнице подняться.

— Извини.

— Я думала, ты мне нос сломаешь. — Таня вернула табуретку на место и плюхнулась на нее. Потерла бедро, локоть, голень, двигаясь осторожно, как юный пионер, который прокладывает путь по топографической карте боли. Ее руки были покрыты свежими ссадинами.

— Ты исчезла вчера ночью, — выдохнула Надя. Слова давались ей легче по мере того, как пульс успокаивался. Но думалось четче: даже короткая тренировка дала терапевтический эффект. — Нам надо поговорить. Случилось что-то очень странное.

Таня кивнула, вздохнула.

— Я всю ночь за ним гонялась. — Надю накрыла волна облегчения. Таня тоже это почувствовала. Они были заодно. Все еще напарницы, крепкая команда. — А потом пришла в кабинет, доложила обо всем Саше.

Спокойствие тут же исчезло.

— Стой, какого черта...

— И тут же отправилась искать тебя.

— ...доложила об этом Саше?

Таня посмотрела на нее, как на пьяную.

— Ну, конечно, я ему сообщила. А ты почему нет? Если это и впрямь... — Тут она запнулась. Оглядела зал, посмотрев в каждый пыльный уголок. Они одни. Но все же она перешла на такой тихий шепот, что Наде пришлось читать по губам. — ...эвакуация перебежчика, а я уверена, что так и есть...

Надя отшатнулась, будто ей влепили пощечину. Нет, будто груша подкралась и врезала ей по шее.

— О чем ты?

Таня моргнула. Замерла.

— Я... Стой. Ты сказала, что вчера случилось что-то странное.

— Верно. — Надя закусила губу. Почувствовав металлический привкус крови, добавила: — Но теперь у меня есть неприятное подозрение, что мои странности — это не твои странности.

Таня сдулась, как лопнувший воздушный шарик. Облокотившись на колени, запустила пальцы в волосы, так что лоб оказался у нее в ладонях. Сгорбилась в изнурительном раздумье, пока Надя не решила, что Таня уснула. Наконец напарница взглянула на нее.

— Ты первая, — сказала она. За эти несколько мгновений она будто состарилась на несколько лет. Когда она в последний раз ела?

Надя покачала головой.

— Не здесь. Пойдем ко мне. Поговорим по дороге, приготовим завтрак. Нам обеим это не помешает.

Они молчали, пока Надя собирала вещи, и вместе вышли в весеннюю прохладу. Прага зевала и потягивалась: проснулась, пока Надя тренировалась. Они позволили грохоту трамваев, гулу автомобилей, стуку каблуков по мостовой, звону колокольчиков над дверями лавок скрыть их разговор. Надя дополнила этот звуковой камуфляж щепоткой колдовства: боялась, что может случиться что-то не то, если Таня в таком состоянии попробует сотворить это простейшее заклинание.

— Что-то не так в городе. Я чувствую это уже несколько дней, то сильнее, то слабее. Но вчера вечером мои талисманы будто взбесились. Полночи я гонялась за конструктом. Очень мощным конструктом. Он охотился, но на восходе рассыпался у реки. — Надя сделала многозначительную паузу. — Я все думала о том, что тот американец, Причард, сообщил нам в Вышеграде.

— Вчера вечером? — Таня нахмурилась. Потом, с незыблемой уверенностью, добавила: — Голем не имеет к этому никакого отношения.