Ведьма? Психолог! (СИ)

Ирий кивнул на тесно растущие клёны с переплетёнными ветвями. Он легко выбрался из ступы. Я со вздохом привычно потянулась к юбке. Глупо стесняться Ирия, если до этого я много раз при нём переодевалась. Задрать юбку, чтобы вылезти, я не успела. Кащей с лёгкостью вытащил меня из ступы и подхватил на руки. Верхушки бурьяна щекотали ноги. Ирий решительно двинулся к клёнам.

Сверху нас накрыла гигантская тень, закрывая собой небо. Я подняла голову. Змей завис над нами, а затем, стремительно снижаясь, нырнул за клёны. Я вздрогнула. Выглядел Горыныч устрашающе. Ирий как ни в чем не бывало подошёл к деревьям и шагнул между клёнами. Здесь действительно росли несколько невысоких стройных яблонь со знакомыми красными яблоками. Каждый день катаю такое же по блюду. Сверху на них в лесу и внимания не обратишь, яблоки только на нижних ветках растут. Земля здесь была голой, словно выжженной. А может, и правда, выжженной — кто знает, как змей борется с сорняками около своих сокровищ.

Ирий поставил меня на ноги. Навстречу шагнул харизматичный усатый мужчина с обаятельной улыбкой. Я вздохнула с облегчением. Хорошо хоть, змей появился в человеческом виде, я боялась встретить огнедышащее чудовище. Внимательный взгляд Горыныча впился в лицо Ирия, змей недоверчиво нахмурился. Ирий спокойно улыбнулся.

— Здрав будь, нечисть крупная, летающая!

— А я смотрю, ты али нет, — Горыныч ухмыльнулся и сразу расслабился. — Ну, здравы будьте! Я-то думаю, что там Кащей мутит, что такие громы средь ясного неба грохочут? А тут сговор, значит, идёт. Эх, зря я тебя тогда не украл, — весело заявил он мне. — Кащей-то наш знает, что он не один уж в Лукоморье?

— Знает, — бросил Ирий. — Поговорить надо, Горыныч.

— Только не говори, что вы за яблоком с заветной яблоньки прилетели! — заржал змей, очень напомнив мне лексусовладельца Вовчика. — Я этому пню старому, Данияру, и обычное-то молодильное яблоко даром не дал бы, а ему ещё и неуязвимость подай!

— Ещё я царя не омолаживал, — Ирий хмыкнул. — Нет, ты нам сейчас откажешь, и на том о царе больше говорить не будем.

— Отказываю, — с удовольствием провозгласил Горыныч. — Троим сегодня уж отказал.

— Одна ещё не долетела, что ли? — заинтересовался Ирий.

— Почему? Долетела! Любава прям-таки настаивала, дай, мол, змей яблочко, вовек не забуду. Мне, говорит, совсем уж проигрывать нельзя. Ну я и дал.

Змей ехидно улыбнулся. Ирий рассмеялся.

— Догадываюсь, что ты ей дал.

— Она не глупа, тоже догадывается, — Горыныч хохотнул. — Жаль, не увижу, что сегодня в царском тереме твориться будет.

— Я тебе потом расскажу, — пообещал Кащей. — Соседями будем, не раз еще встретимся.

Змей понимающе кивнул.

— И что ж тебе, сосед, надо?

— Яблоко, — ровным голосом ответил Ирий. — С заветной яблоньки.

— Ты рехнулся, что ли, за несколько лет в кошачьей шкуре? — нахмурился Горыныч. — Сам же говоришь, царя омолаживать не собираешься.

— Царя — нет, конечно, а вот невесте моей неуязвимость не помешает.

— Ну раз невесте, — протянул змей, окинув меня заинтересованным мужским взглядом. — Да, такой невесте ох как не помешает! Краше прежнего стала, бриллиант яхонтовый — и только. А может, ну его, Кащея? — он лихо подмигнул мне. — Сговор — не свадьба, его и отменить можно. Я тебя тоже на руках носить могу.

Ирий молча пристально уставился на Горыныча. Змей осекся и возмущенно замычал с закрытым ртом, хватаясь за горло. Его глаза неестественно выпучились.

— Что с ним? — я резко повернулась к Ирию.

Наверняка он задействовал какой-нибудь кащеевский приемчик.

— Воздуха малость не хватает, — невозмутимо ответил Ирий. — Не пугайся, Горынычу это не повредит. Сейчас змей продышится и вспомнит, как с Кащеями можно разговаривать, а как — не стоит.

Ирий отвёл взгляд. Горыныч закашлялся, пытаясь отдышаться.

— Ополоумел? — сердито бросил он. — Совсем шуток не понимаешь?

— Так что у нас с яблоком с заветной яблоньки? — спокойно напомнил Ирий. Его рука легла мне на талию. — Змеи с Кащеями завсегда мирно жили, так ведь?

— Оба ополоумели, Кащеи, — криво усмехнулся Горыныч. — Только половину яблока дать могу. Два дня тому еще один такой же для невесты, Меланьи, яблочко просил. Я, на всякий случай, ему половину яблока отрезал, а половина на дереве висит, сохнет, если вдруг кому из своих понадобится. Следующему яблочку-то ещё месяц вызревать.

Он подошёл к невзрачному кривоватому молодому деревцу и действительно снял насаженную на тонкую острую веточку половинку яблока. Под солнцем оно выглядело как печёное. Змей протянул мне невзрачный коричневатый ароматный плод.

— На сколько годов-то молодеть собираешься?

Вопрос застал меня врасплох. Я вообще не думала больше омолаживаться. Двадцать пять лет — прекрасный возраст, на нем бы и остановиться.

— Не знаю… — промямлила я.

— Неуязвимость ей нужна, Горыныч, — вмешался Ирий. — Можно и без омоложения.

— Неуязвимость так неуязвимость, — змей что-то прошептал над яблоком. — На десяток лет хватит, а дальше опять приходи, по — соседски. Только съесть тут надо, при мне.

— Неужели думаешь, Данияру отнесём? — поднял бровь Ирий.