Ведьма с Лайм-стрит

И Дингуолл действительно прочитал лекцию: по версии «Геральд», английский исследователь ярко и подробно описал паранормальные явления, свидетелем которых он стал на Лайм-стрит. Говорил он и о возмутительном обращении Гудини и его коллег с Марджери. К ужасу Макдугалла, Дингуолл обвинил «В мире науки» в создании «дурной репутации» парапсихологическим исследованиям в целом и в отношении к сеансам Марджери как к «бурлеску или варьете». Да, он винил в сложившейся ситуации в первую очередь иллюзиониста, чье «искусство побега не менее велико, чем его невежество в вопросах научных изысканий». Но Дингуолл ставил под сомнение компетентность всех членов комиссии, присутствовавших на сеансах в «Чарльзгейте». Он не понимал, почему ситуация с подброшенной складной линейкой не разрешилась простейшим способом: можно ведь было просто снять с нее отпечатки пальцев! Также он посоветовал Марджери ехать в Лондон, где ее способности будут исследовать в более доброжелательной атмосфере и с использованием куда более современного оборудования. Британское общество психических исследований куда менее раздроблено и не ищет славы, как комиссия Орсона Мунна.

Потом он попросил приглушить свет, будто публике и впрямь предстояло увидеть духов этим вечером. Как и на лекциях сэра Артура, Эрик планировал представить фотографии, доказывавшие его точку зрения. Но, в отличие от снимков Дойла, тут были представлены «не смутные и туманные образы, а прочные физические объекты, странные, открывшиеся взгляду и представшие перед камерой фотографа». Очевидно, эти объекты были порождены телом Марджери, и ее эктоплазма, с точки зрения Грискома, выглядела слишком уж странно, чтобы оказаться подделкой. Но без демонстрационного сеанса сегодняшнее выступление не привело к желаемому результату. Педантичному Дингуоллу не хватало ораторского мастерства сэра Артура. Когда он отвечал на вопросы, его голос был едва слышен.

– Говорите громче! – крикнула женщина, сидевшая рядом с Грискомом. Исследователь вышел вперед на сцене, встал под свет софитов и с явным усилием повысил голос. Но Грискому показалось, что он все еще говорит слишком тихо. К тому же предполагалось, что он представит дело Марджери куда большей аудитории, чем этот зал, набитый сторонниками медиума.

Судя по тому, что прочел Уолтер Принс в газетах, представление Дингуолла, невзирая на холодный и отстраненный тон ученого, было едва скрываемым восхвалением Марджери, еще одной жемчужиной в ожерелье ее славы. Гудини ежедневно поливал ее грязью перед тысячами людей со сцены «Ипподрома», а Дингуолл защищал Марджери перед зрительным залом, где собралась элита общества – и это событие получило широкую огласку в прессе. На этот раз спасителем Марджери был представитель Общества психических исследований, и Принс раздумывал, как вовремя появлялись в жизни Мины ее сторонники, ведь с тех самых пор, как проявились ее способности, и Дойл, и Берд, и Каррингтон становились на ее защиту именно тогда, когда это было необходимо. Отвечая на обвинения Гудини, Берд, «восхвалявший ее обаяние и силу воли», превозносил способности Марджери в своих выступлениях по всей стране. В отличие от других медиумов, ей удавалось сделать своими защитниками и циничных журналистов, и опытных фокусников, и образованных ученых. «И в этом была какая-то магия», – шутил Принс, хотя едва ли на такие рыцарские поступки таких разных людей могли подтолкнуть мужчины-медиумы или дамы со столь отталкивающей внешностью, как у Палладино.

К этому времени доктор Крэндон предполагал, что способности Марджери признают подлинными Эрик Дингуолл и Британское общество психических исследований – организация, считавшаяся куда влиятельнее столь небрежно собранной комиссии «В мире науки». Комиссия проверяла Марджери уже больше года, и Крэндоны устали от их постоянных скандалов и обсуждений – по крайней мере, так Рой заявил Принсу. Переключившись на исследование Дингуолла, доктор обращался с Принсом и экспертами из Нью-Йорка как с отвергнутыми любовниками. Из группы Принса теперь только Макдугаллу разрешали исследовать способности Марджери. Когда Принс написал Рою, пытаясь организовать очередное заседание комиссии, доктор ответил, что занят работой с Дингуоллом до четырнадцатого февраля, когда дознавателю Общества предстояло вернуться в Лондон. Более того, он сказал Принсу, что если комиссия не опровергнет высказывания Гудини и не отстранит иллюзиониста от дальнейшей работы по этому вопросу, то Марджери больше не собирается проводить сеансы для комиссии.