Ведьма сама по себе

«Ни фига себе у них тренды в модельном бизнесе, – подумала Ола, запихивая сложенный буклет в задний карман джинсов. – Кто не испугается наших промоутеров – покупайте нашу мебель, всё сурово…»

За углом обнаружилась афишная тумба, на которую с изумлением взирал карикатурный бронзовый турист с Изначальной. В шортах, с фотоаппаратом на шее, под мышкой ноутбук, в другой руке еще и клавиатура с выгравированными на кнопках буквами и символами. Вопрос, зачем он таскает с собой бесполезную на Долгой Земле технику, неизвестного ваятеля, по-видимому, не беспокоил.

На тумбе Ола нашла объявления четырех танцевальных студий. Пошла в ближайшую, которая называлась «Звёздный вальс». Ей сказали, что для занятий понадобятся балетки и юбка ниже колен, хорошо бы еще кринолин, но можно и без него. Да, у них есть специальная учебная программа для танцоров с травмами. Оплату, пожалуйста, вперед.

Пришлось зайти еще в пару магазинов, а потом Ола через путаницу закоулков направилась к трамвайной остановке. На плече висела матерчатая сумка с балетками и шелковой юбкой.

В этих тихих кварталах тоже попадалось кое-что интересное.

Проржавелая табличка на стене старого кирпичного дома пугала штрафами тех горожан, которые не установили на оконные проемы съемные летние решетки или стальные жалюзи. С весны осталась: решетчатые ставни вешают, когда начинают вылупляться из куколок первые медузники, а снимают в середине осени, после того как кровососы вымрут от холода.

Сбоку от входа в подворотню неброская вывеска призывала: «Не покупай гремучку из-под полы! Только у нас сертифицированная «Гремучая бурда» без токсичных примесей! На вынос не продаем. Следопытов Трансматериковой компании не обслуживаем, согласно требованию руководства Трансматериковой компании».

Рядом на стене надпись: «Гремучка зло! Скоро вас барыги закроют» . Этот участок выделялся свежим розовым пятном: видимо, владельцы полулегального заведения уже не раз его замазывали.

На соседней улочке была парикмахерская. В витрине стояло овальное зеркало в человеческий рост, на выкрашенной серебряной краской облезлой раме, меж завитков резьбы, медальоны с фотографиями – модные стрижки и укладки.

« Сравни свое отражение с идеалом!» – хвастливо советовала вывеска.

«Ага, сравнила, – подумала Ола. – Не надейтесь, ребята, я не ваш клиент».

Из витрины скептически щурилась девчонка с короткой пшенично-пепельной шевелюрой (все-таки уже длиннее, чем шерсть на голове у Эвки), с рукой на перевязи и спортивной сумкой через плечо, в футболке с надписью «Хочу всё сразу», бусах из сморщенных лилово-черных ягод и вытертых голубых джинсах.

На нее с горестным неодобрением глядел здешний Санта-Клаус, которого она заметила только теперь, в зеркале, у себя за спиной. Пожилой, седая борода, выражение лица угрюмое, со скрытой болью – словно не Олу на улице встретил, а застукал внучку-школьницу на заднем дворе с сигаретой.

Наверное, сразу понял, что на стрижку ее заманивать без толку, даже рекламу всучить не попытался. Хотя у него и не было в руках листовок, уже успел все раздать.

Ола хотела спросить: «Что за проблемы, дядя?» – но благоразумие взяло верх. У нее непогашенная судимость, а почем знать, во что может вылиться словесная перепалка с незнакомым стариком, явно чем-то раздраженным. Еще накатает на нее заявление.

Повернув на улицу Рондо с окруженными зеленью особняками, она боковым зрением заметила, что Санта-Клаус идет за ней. Или это уже другой? Замедлила шаг, рассматривая необычную чугунную решетку – словно вырезали из черной бумаги городской ландшафт с островерхими крышами и башенками – и позволила ему подойти ближе. Точно тот самый хмырь. Если бы не судимость, можно было бы ввязаться в авантюру: у среднестатистической девушки против маньяка немного шансов, а у среднестатистического маньяка против лесной ведьмы шансов еще меньше. Но ей незачем попадать в поле зрения правоохранительных органов, превышение самообороны в ее случае тоже дрянная статья. Словно подтверждая, что она приняла правильное решение, в дальнем конце улицы призывно звякнул трамвай.

Еще раз оглянулась: позади никого. То ли старик повернул в боковой переулок, то ли он где-то здесь живет. Или не живет, а работает у кого-то из здешних – например, сторожем.

Ветер шуршал по брусчатке бумажными «самолетиками», еще один спикировал с балкона прямо ей под ноги. На листке, из которого он сложен, что-то написано… Ола подобрала послание, заодно оценив, какая замечательная детская площадка устроена во дворе за оградой. Горка с домиком, качели, скамейка, песочница под резным шатром, еще два миниатюрных домика, между ними турник и лесенка – все деревянное и напоминает дизайном встроенную мебель Грофус, хоть фотографируй да вставляй в рекламный проспект.