Ведьма Севера

— Мне придется просто напросто поотправлять к Темнейшему каждого, кого выберет твой дар, моя принцесса. Хотя бы попытаться, бездна побери! — Карс мотнул головой, от этого движения неожиданно сорвался кожаный шнурок, что удерживал его белые волосы и те рассыпались по плечам. Он двумя ладонями обхватил мою шею, за затылок удерживая мою голову так, чтобы я не отводила взгляда от от его лица. В глазах Воздушника был настоящий шторм, а в голосе от волнения и злости проскальзывали хриплые нотки, которые задевали что-то внутри меня, заставляя сладко трепетать в его руках. — Потому что я солгал тебе, моя рыжая ведьмочка, говоря, что не хотел быть твоим консортом, чтобы не стать трупом выпитым силой Таарских. Тебе я готов позволить всё, ради права быть вместе, пусть и недолго. И не возражай! — Он приложил указательный палец правой руки к моим губам, пресекая попытку заговорить и продолжая левой удерживать мой затылок. — Я — Сольмский, Ния. Это очень древний род, пожалуй, подревнее Таарских. Со своими особенностями магии, которая умеет указывать своим носителям на того или ту. что идеальна для нас. И мой Воздух требует твой Огонь, так же как я сам мечтаю о тебе. Там, в Весегонском форте я приглядывал за магичкой, которая должна была стать мне обузой, а стала другом и отдушиной в непроглядной действительности. Я очень злился сначала на тиру Криг, полагая, что это какая-то проверка и вскоре всё должно закончиться. Ведь, собственно, кому могла потребоваться невзрачная девчонка со слабым даром? Только, помнишь, буквально через месяц, как ты появилась, мы с отрядом напоролись на засаду из контрабандистов и половина дозорных тогда полегла? — я только слегка кивнула, буквально сраженная его откровениями и ещё не понимая, что с этим делать и как быть дальше. А Карсиан продолжал говорить. — Ты не струсила, Ния, не пряталась за спинами, хотя была явно слабее многих. Билась до последнего, а уж то как ты вливала остатки своей силы в того молодого меченого… Боги, я даже имени его не запомнил! Ты его спасла, пусть парень и остался навсегда калекой, дотянув до форта, почти досуха себя осушив и проведя после в постели неделю. Я помню, как подумал, что даже если Её Светлость передумает, буду следить за тобой и прикрывать. Потому что ты самая храбрая, ответственная и честная из тех кого я знал. А ещё с тобой весело, ты умна и язвительна, — Карс улыбнулся и прогладил большими пальцами по контуру скул, — Какие ещё нужны были поводы, чтобы со временем до одного тугодума дошло, что он жить без тебя не хочет?

Теперь он ждал моего ответа и боялся его услышать, я это чувствовала. Серые глаза блуждают по моему лицу, а пальцы зарываются в мои волосы. Вторая рука пустилась в путешествие по моей спине от талии, оглаживая ребра, с нажимом пройдясь по позвонкам, вызывая в теле сладкий отклик.

Я могла бы ему сказать о том, что не могу быть его убийцей, могла бы оттолкнуть и прогнать. Могла бы…

Но, порой мы так слабы, когда дело касается чувств. Этих шарковых чувств, которые возникают нас не спросив и бороться с которыми так сложно, да и просто нет ни малейшего желания.

Ненавижу себя за слабость…

Тянусь к его губам и отпускаю контроль. Будь, что будет! Хочу побыть счастливой.

Хотя бы сегодня.

Приглашение принято и я со сладким стоном капитулирую, позволяя ему выпить моё дыхание. Поцелуй сладок и пьянит не хуже вина. Меня больше не спрашивают, берут жестко и властно. И мне это нравится.

Нравятся руки, что сминают моё тело, словно боятся, что я исчезну и пытаются срастись со мной, чтобы не отпускать. Нравятся жадные губы и язык, что сплетается с моим. Нравится вкус и запах…

А ещё пальцы, что удивительно ловко избавляют меня от ставшего совершенно лишним платья и уже играют с моей грудью. Я не против, я очень даже за! Вот только эта шаркова рубашка мешает добраться до желанного тела. Я ведь тоже не отстаю от моего стража и хочу чувствовать эти каменные мышцы под ладонями ещё острее. С рычанием дергаю ткань в разные стороны. Пуговицы со стуком разлетаются по паркету из драгоценных пород дерева. Карс на миг отстраняется, на его губах лукавая улыбка и восторг, а я стону от нетерпения.

— Сейчас, моя девочка, — шепчут мне, укладывая на постель. Я почти полностью обнажена, остались только маленькие трусики из шелка и кружев. Мои бедра невольно сжались, желая унять жар, что рождается внутри. Вступая на неизведанную территорию, сложно быть храброй. Не скрою, мне страшно, но отступать я не намерена. Что бы не принесло нам завтра, я не пожалею…

Карсиан выпрямляется возле ложа. Сорочка, уже итак лишенная застежек, скинута с плеч. Пока мой мужчина борется с манжетами, срывая с запястий мешающую часть одежды, я откровенно любуюсь его удивительно гармоничным телом. Карс никогда не был перекачанным, он гибок и, кажется состоит из одних мышц.