Ведьма (СИ)

Билл молчал довольно долго, явно осмысливая полученную информацию. Потом кивнул и неровными, дерганными, как сломанная механическая кукла, шагами, пошел в нужном направлении, ведомый за руку Томом. Всю дорогу до квартиры Трюмпер напряженно размышлял о том, что это вообще было такое. Ничего, что могло бы вызвать такой неконтролируемый ужас, он припомнить не мог. Обычная парковка перед торговым центром. Рекламные баннеры, спешащие по своим делам, ни на кого не обращающие внимания люди, машины, выезжающие и заезжающие на стоянку. Всё. Но что-то же послужило причиной этого приступа?

Зайдя в квартиру и затащив за собой вялого, ни на что не реагирующего Билла, Том демонстративно замкнул дверь на все имеющиеся замки и даже цепочку защелкнул, чего раньше никогда не делал. Стащив с брюнета кофту, Трюмпер помог ему разуться и снова потянул за собой.

– Пойдем, тебе умыться надо.

– Зачем? – апатично удивился Билл. – Я же не плакал, значит, косметика не размазалась…

– Зато поможет тебе в себя прийти и мозги на место встанут! – взбесился Том. Невозможность понять выводила его из себя.

В ванную они зашли вместе. Том включил ледяную воду и без предупреждения засунул Билла головой под кран. Тот даже не сопротивлялся, раздражая своей покорностью. Почему-то хотелось, чтобы он разозлился, стал кричать, может быть, даже заплакал, всё лучше, чем это молчаливое пугающее повиновение.

Экзекуцию пришлось прекратить через пару минут, так и не дождавшись реакции. Взяв полотенце, Том принялся аккуратно стирать с мертвенно-бледного лица черные от потекшей туши капли. Билл терпеливо дождался, когда его вытрут, и спросил:

– А почему пол теплый?

– Что? – несказанно удивился Том.

– Пол. В ванной. У меня дома холодный, я из-за него всегда по утрам мерзну. Неприятно. А у тебя почему-то теплый.

– У меня во всей квартире пол с подогревом. Отец раскошелился, когда перед моим переездом сюда ремонт делал, – немного заторможено отозвался Трюмпер, так и не поняв, причем здесь какой-то пол.

Билл кивнул понимающе и, не сказав больше ни слова, вышел из ванной, направившись в сторону своей комнаты.

– А ну стоять! – очнулся Том и, догнав, схватил его за плечи, поворачивая в противоположную сторону. – Сейчас мы пройдем в гостиную, сядем на диван, и ты мне все спокойно подробно расскажешь.

– Я не хочу ничего рассказывать, – буркнул Билл, но в гостиную прошел и даже сделал пару шагов по направлению к дивану.

– Нет, ты расскажешь, – категорично заверил его Том. – Прости, но в данный момент мне как-то наплевать на твои желания. Мне нужно знать суть проблемы, чтобы суметь тебя защитить. Может, всё не настолько серьезно, как ты думаешь…

– Не настолько серьезно?! – очень неожиданно, напугав и заставив отшатнуться, вскрикнул Билл, перебивая его на полуслове. – Да я свое настоящее имя только в девять лет узнал, а ты говоришь – несерьезно… Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!

– Так расскажи мне, – рявкнул Том, доведенный до точки кипения. Ему до смерти надоели все эти загадки. Переодевание, боязнь полиции, теперь еще и истерики на ровном месте… Хотелось уже четких ясных ответов, без всякой недосказанности.

– Да зачем тебе это, я понять не могу?! – зашипел Билл. Его голос стал тише, но намного злее. Казалось, еще чуть-чуть, и он кинется, кусаясь и царапаясь, как дикий зверь. – Что ты ко мне привязался? Дома в покое не оставлял, сюда притащил… Зачем?! Скучно было, решил развлечение себе найти, забаву?.. Тебе веселее станет, если я расскажу, что всю свою сознательную жизнь прожил в страхе… только и умею, что прятаться?! – он снова перешел на крик. Истеричный, неконтролируемый. Том не мешал, давая возможность, наконец, выплеснуть все, что накопилось за долгие годы. – Мне нельзя было сюда приезжать! Слышишь?! Нельзя… Мама говорила, предупреждала, что так и будет, если кого-то близко подпустить. Она всегда заботилась обо мне... защищала. Ценой своей жизни защищала... а ты! Ты все испортил! Он здесь, я видел!.. Он смотрел на меня сегодня… страшно, – Том снова запутался в этих почти бредовых объяснениях, но уточнять, прерывая, не решался, боясь, что Билл снова скроется в своем панцире, и больше его оттуда уже вытащить не удастся. – Мама ни за что бы такого не допустила. Она меня спрятала… не позволила забрать, а ты... Привез сюда, прямо к нему… зачем?! Мама ведь говорила мне, с самого детства говорила, что никому нельзя доверять… рассказывать нельзя, а ты заставил. Я сам виноват! Нельзя было уступать, а я сдался, да еще и так быстро! Я подвел ее… не смог! Мама не такая, она сильная была, даже когда заболела, в больницу не обратилась, чтобы нас не выдать, что угодно, лишь бы он не нашел… дольше месяца болела, но так и не сдалась! А потом она умерла. Я не знал, что делать. В службу спасения позвонил, они приехали, забрали, сказали, документы нужны, а у меня не было… Я их два дня по всему дому искал, знал, что где-то здесь должны быть, а найти не мог…