Ведьма (СИ)

– Маргарет и Беатрис Каулитц, – апатично отозвался Билл.

– Беатрис?! – пораженно воскликнул Каулитц и повернулся к Тому. – Ты говорил про то, что она его в девушку переодевала, но такого я даже предположить не мог. Обдурила. Глупо-то как. Я ведь, когда вы пропали, весь город обыскал вдоль и поперек. Оказалось, Мэг несколько месяцев к побегу готовилась. Продавала украшения, копила деньги. Даже документы поддельные умудрилась сделать на имя Николь и Джареда Бэкер. Никогда этих имен не забуду. А вот свою фамилию проверить ни разу в голову не пришло, точнее, ее проверяли, сразу после побега. Так и вышли на поддельные документы и новые имена. Их и искали. Выяснили, что был куплен авиабилет, но на посадку никто так и не явился. Кто же знал, что она еще одни документы сделала и уезжать никуда не стала, совсем близко все эти годы была, рядом почти… – с каждым словом отчаяние в голосе Ричарда становилось все заметнее. – Идиот, надо было продолжать искать… и свою фамилию проверять снова и снова!.. Но откуда я мог предположить, что она из тебя девочку сделает?! Сумасшествие какое-то…

– Но ведь она и была сумасшедшей. Не так ли? – Билл снова весь напрягся и его начало потряхивать.

– Может быть, хватит на сегодня? – не выдержал Том. – Вы успеете еще поговорить и выяснить все до конца. Никто никуда сбегать и прятаться больше не станет, но сейчас у Билла просто сил нет отвечать на ваши вопросы. Дайте ему время, чтобы все осмыслить, хорошо?

– Ладно, – неохотно согласился Каулитц и, подойдя, протянул Биллу маленький неприметный кусочек картона. – Это моя визитка. Позвони мне, когда сможешь. Пожалуйста. Я не буду трогать тебя или искать встречи, но я очень хочу тебя узнать. Ты мой ребенок, и я тебя люблю, что бы ты ни думал по этому поводу.

Билл заторможено кивнул и, взяв визитку, встал, поддерживаемый Томом. Они беспрепятственно вышли из кабинета, в этот раз на предложение подвезти Трюмпер с радостью согласился. Домой возвращались в абсолютном молчании. Сев в машину, Билл уставился в окно и даже не взглянул на него ни разу за всю дорогу. Том чувствовал себя беспомощным, как младенец, глядя на неподвижный профиль, бескровные губы и тонкую ярко-голубую венку на виске.

Зайдя в квартиру, Билл скинул обувь и сразу же прошел к себе. За вечер Том несколько раз пытался поговорить с ним, приносил чай и бутерброды, но Билл не реагировал, сидя на стуле и глядя в окно, задумчиво и неотрывно. И Трюмпер смирился, решив оставить его в покое на какое-то время.

В своей комнате Билл просидел три дня, выходя только по острой необходимости. Том слышал, как он тихо передвигается по квартире, разговаривает с кем-то по телефону. Пару раз Трюмпер улавливал имя «Ричард», и когда утром на четвертый день Билл зашел к нему и предупредил, что уходит на встречу с отцом, не очень удивился.

Билла не было целый день, и Том сходил с ума. Он даже позвонить не мог, потому что не знал номер телефона, да он вообще до недавнего времени не знал, что у его ведьмы телефон есть, а сотовый Каулитца отзывался голосом автоответчика. Когда почти в восемь часов вечера раздался звонок в дверь, Трюмпер вскочил, пошатнувшись от долгого сидения в одной позе и лошадиной дозы никотина и кофеина, которыми он пропитался насквозь за эти дни.

Открыв дверь, Том начал вглядываться в лицо своей ведьмы, выискивая признаки того, что произошло что-то нехорошее. Таковых не находилось. Билл выглядел успокоенным, с порозовевшими щеками и блестящими глазами. Захотелось рассмеяться от облегчения и стиснуть в объятиях изо всех сил, повторяя: «Я же говорил, что все будет хорошо!».

– Я за вещами, – предупредил Билл, как только Трюмпер сделал шаг к нему, собираясь обнять.

16.

– Я буду жить с отцом.

– Почему? – выдавил Том.

– Я подчинялся всегда. Всю свою жизнь. Больше не хочу. Не могу просто. А ты все делаешь по-своему… да, согласен, все было правильно, но суть не в этом. Ты ведь не спросил, хочу ли я встречаться с ним. Даже больше, совершенно точно зная, что я этого не хочу, ты все равно сделал так, как считал нужным сам. Не услышал того, что я тебе говорил.

В горле образовался болезненный ком, Том вздохнул глубоко, пытаясь его протолкнуть, но ничего не получалось. Он поступил так же, как его родители. Сам стал тем, на кого злится вот уже несколько лет.

– Есть шанс, что ты меня простишь? – вопрос прозвучал жалко и жалобно, и Том, обозвав себя скулящим щенком, прочистил горло, справляясь с эмоциями.