Ведьма созидательного пламени 2 (СИ)

— Найти ее немедленно и привести сюда! — приказал главный. — Мы должны обучить ее всему, чтобы она смогла вступить в наши ряды и занять место Альмадины. А ее, — взгляд на женщину, — верните в Хильтейгард, чтобы родственники организовали достойные похороны.

Глава 1

Боль… За прошедшие пятнадцать дней она была со мной так часто, что мой организм к ней привык настолько, что было совершенно плевать на проходящий через мое тело электрический заряд. На моей шее был шипастый ошейник, который впивался в кожу со всех сторон до самой глотки. Кровь стекала по изуродованной коже вниз: по груди, бедрам и ногам, а затем капала в лужу крови подо мной. Мои руки и ноги в цепях были растянуты в разные стороны так, что еще чуть-чуть и меня разорвет пополам.

За эти дни я успела сорвать голос до такой степени, что из горла не выйдет даже хрип, а мои глаза с ненавистью смотрят на одну жестокую ведьму, которая сама же все пытки надо мной и проводила, издеваясь по полной программе. Один раз дошло до того, что с меня пытались содрать кожу, но что-то во мне помешало ей продолжить это издевательство. В тот раз ее мощным силовым ударом отбросило назад, пробивая толстые стены и отключая все магические сферы в подземелье.

Результат? Его нет. Никаких продвижений нет, кроме моей полутрансформации. Я умирала день за днем и снова воскрешалась неведомым мне способом, но зверь, как и моя магия, молчал. Мои выводы с первого дня были неверны, либо это мать допустила какую-то ошибку. День за днем я вижу ее выражение лица, которое больше не кажется таким холодным и бесстрастным, с каждыми сутками в ее глазах все сильнее нарастает напряжение и паника, а еще страх. Сложно представить, с какими испытаниями мне придется сегодня столкнуться. Уже надоело.

Что-то в ее планах пошло не так, поэтому все испытания стали куда жестче, чем она планировала. Но все равно ничего не вышло. Зверь не пробудился до конца, магия не вернулась, но я уже чувствовала ее в себе. Она, словно затаившийся хищный зверь, ждала подходящего момента, чтобы вырваться вперед и уничтожить то, что считает своей жертвой или врагом. Мне остается только ждать и с отстраненным выражением лица наблюдать, как мать надо мной продолжает издеваться.

Уже не раз задумывалась над ее вменяемостью и никак не могла понять, почему она со мной так поступает. Так, как ни одна мать не поступит со своим ребенком. Она просто не сможет наблюдать, как тело ее сына или дочери истекает кровью, как корчится от боли со слезами на глазах. Мои слезы уже давно превратились из обычных в черные. Это показывало, насколько сильна была моя ненависть к ней. К той, что дала мне эту жизнь, а сейчас сама же ее отнимает снова и снова, а затем возвращает к жизни, постоянно приговаривая: «Бездна, у нас осталось времени куда меньше, чем я думала!».

Во мне теперь два сердца, и я чувствую каждое из них. Это странно, с этим не свыкнуться так, как было с болью. Это нужно принять. Мое тело наполовину может обратиться в дракона, то есть человеческое тело покроется золотой чешуей, отрастут когти на руках и ногах, клыки будут прорезаться, а глаза загораться огнем. Иногда изо рта может литься лава, но это неправильно, если верить словам матери. И чешуя должна быть черной.

Не знаю, что она со мной сделала, но уже чувствую, что в академии происходит что-то ужасное. Однако я здесь и не могу ничего поделать. Сил нет даже на то, чтобы порвать цепи и вырваться на свободу. Только в голове прокручиваются внушительные воспоминания, например, как я уже вырвалась из колодца, вернулась в академию, а там все мертвы, убитые самым жестоким образом. Были даже внушены эмоции, из-за которых вполне мог пробудиться мой зверь, но он, словно издеваясь неизвестно над кем, не хотел этого делать.

Дверь медленно открылась в мою «клетку», и вошла она. Вид усталый, в глазах никаких эмоций, а еще от нее воняло алкоголем. Впервые я видела ее в таком состоянии, но это меня не могло обрадовать. Мне было глубоко все равно. И совершенно плевать на то, что она собирается сказать. Плевать, что довело ее до такого состояния. Я уже привыкла считать ее монстром и не испытывала к ней ничего.

— Лесса, я знаю, как сильно ты меня ненавидишь. Понимаю, что ты на все издевательства согласилась только ради того, чтобы спасти своих друзей и того вампиреныша, — заплетающимся языком начала говорить она, а потом снова хлебнула из прихваченной с собой бутылки крепкого спиртного. — Я не знаю, что с тобой не так. Ты сама не хочешь пробудить этого зверя, ушла глубоко в себя и отреклась от этого мира, только бы все забыть, ничего не чувствовать… Ты же понимаешь, что так нельзя? Я спасла этого рыжего от смерти уже не раз, но что получаю взамен? Твое полное безмолвие и отречение. Я не этого хотела. Совсем не этого.