Ведьма старая, ведьма молодая

Доктор не без смущения прошел в хозяйскую спальню. Это была крошечная комната с кроватью, застеленной шерстяным одеялом. У стены стоял большой сундук, на котором посапывал маленький Роже. Андре осторожно улегся на кровати. Сон не шел к нему; в голове продолжали насвистывать флейты, перед глазами мелькали пляшущие рыбаки и рыбачки, а посреди всего этого белело лицо юной невесты. Мрачное, почти отчаянное в своем несчастье.

Глава 5

От музыки болела голова. Одетт почти не притронулась к вину, но виски ломило так, будто она выпила половину бочонка. Кому нужна эта попойка накануне Рождества? Кому вообще нужна эта помолвка? Одетт бы точно обошлась без нее.

Девушка вздохнула, стараясь не привлекать ненужного внимания. Сильнее всего хотелось бы сейчас оказаться дома. Там тихо, там волны бьются о берег совсем рядом, там Клементин. При воспоминании о старой знахарке девушка нахмурилась. Одетт любила бабушку, но эта идея с помолвкой была слишком безумной даже для нее. Вся деревня судачит об их скороспелой свадьбе, Кларис ходит как в воду опущенная – и ради чего все это?

Одетт отыскала глазами в толпе веселящихся гостей подругу. Кларис танцевала с Дидье. На ее щеках горел румянец, глаза сверкали, грудь высоко вздымалась, а башмаки задорно отбивали такт о деревянные половицы. Кавалер представлял собой печальное зрелище: он был в стельку пьян, почти не замечал партнершу и тупо топтался на месте. Одетт с отвращением рассматривала суженого. Кажется, Кларис говорила, что Дидье никогда не пьянеет. Как всегда, преувеличивала.

До чего же он жалок! Голенастый, тощий, как жеребенок. От этого пуха на щеках любую нормальную девушку смех разберет, но Кларис считала Дидье самым красивым парнем на свете. Ей действительно не было дела до богатств его отца, по которым вздыхали все невесты в деревне и за ее пределами. Подружка была влюблена в сына Тибо, Одетт знала это точно. Тем неприятнее ей была эта помолвка, тем совестней глядеть в глаза Кларис.

Музыка замолчала. Пока играющие переводили дыхание и освежались вином, Одетт воспользовалась паузой и подошла к подруге.

– Я хочу домой. Уже поздно, может, пойдем? Лу нас проводит.

– Да где же поздно? Смотри, все старики разошлись, можно повеселиться как следует, – запротестовала Кларис. От танцев она запыхалась, а на пухлых щечках играл румянец.

– Завтра нам эти старики головы поотрывают, если засидимся тут допоздна. Тибо скоро надоест терпеть шум: выйдет и разгонит всех. Так лучше пойдем сейчас. Лу, скажи своей сестре!

Великан, который до этого мирно сидел на скамье и наслаждался очередным пирогом с курицей, поглядел на развеселившуюся Кларис. Убедившись, что сестра явно хватила лишку, он принялся ее уговаривать:

– Правда, лучше пойдем. Мать ведь не уснет, покуда нас не дождется. Проводим Одетт – и домой.

– Я и забыть успела, какой ты зануда! Ничуть не изменился, а, Одетт? Все тот же здоровый тупой Лу!

– Прекрати, самой потом стыдно будет. Он ведь уедет скоро, можете вообще больше не свидеться.

– Невелика потеря. Три года дурака не видела и еще сто бы не видела.

Лу насупился. Оставлять сестру здесь было нельзя, но и терпеть ее выходки совсем не хотелось.

– Что за шум? – к ним подошел Дидье.

– Твоя невеста устала и хочет домо-оооой! – противным голоском протянула Кларис.

– Да кто бы сомневался, веселье эту задаваку только утомит. Пусть идет, раз хочет…

– Но она хочет, чтоб мы с Лу ее проводили!

– Да мы все ее проводим, с большой радостью. Ваше скромнейшество не возражает? – Дидье склонился в насмешливом реверансе. Одетт с каменным лицом прошла мимо него к двери.

Ночь встретила ее тьмой и порывами ветра. Девушка запахнула шаль плотнее и пожалела, что не оделась теплее, когда уходила из дома. Она решительно зашагала на шум прибоя. За ее спиной из старостиного дома выбегали подвыпившие юноши и девушки. Они пошатывались, падали, хватались друг за друга и хохотали. У многих парней в руках были горящие факелы. Шумная ватага хлынула по улице следом за Одетт. Лу с сестрой первыми догнали ее. Кларис подхватила подругу под руку и молча зашагала рядом; Одетт была признательна и за это.

Свет факелов слепил, на темном берегу пьяные парни спотыкались, налетали друг на друга, и поэтому компания продвигалась вперед медленно. Одетт с отчаянием подумала, что и к утру не доберется до дома. К ней подошел Дидье, попытался обнять. Девушка сбросила его руку, жених ухмыльнулся и скрылся в темноте.

– Не обижала б ты его, – шепнула Кларис, – Вам жить, зачем врага сразу делать?

– Тоже мне, враг, – скривилась Одетт.

– Ничего не боишься, значит. Ну и дура!

Девушка легко оттолкнула подругу и тоже исчезла. Одетт вздохнула и оглянулась на Лу. Великан молча топал сзади с факелом в руках. Она сбавила шаг, чтобы поравняться с парнем, и сказала:

– Ты уж за ней пригляди. Она со мной по пять раз на дню ссорится.

– Будто раньше лучше бывало, – ухмыльнулся Лу.

– Не лучше, но разве то ссоры были… Сейчас мне рядом с Кларис боязно бывает.

– Тебе-то?

– Не веришь?