Ведьма терновых пустошей

Я видела, что мои слова задевают его, сильно задевают, но оправдываться и объяснять он не собирается. И это особенно пугало. Значит все еще хуже?

— Пойдем, — сказал он. — Я переведу тебя через реку.

Он тяжело, с усилием, поднялся на ноги, на секунду зажмурился.

— Смеешься? Ты не дойдешь, — фыркнула я.

— Ничего, дойду.

Я злилась. Я не понимала ровным счетом ничего, и злилась ужасно. Что происходит?

— Ивар…

Я смотрела ему в глаза. Угли в очаге едва тлели, но я видела — он не пьян. От него страшно несет спиртным, его шатает, но это не то.

— Ивар, что случилось?

— Ничего. Идем.

Я хотела подойти к нему, он отшатнулся, но за его спиной была стена, деваться ему некуда.

— Ивар?

Я стояла совсем близко. Я чувствовала тепло… жар… и нет, не от очага. Я протянула руку, коснувшись его лба, на этот раз он не сопротивлялся.

— Ивар! Ты весь горишь! Что с тобой? Ты заболел?

— Не волнуйся, — тихо сказал он. — Это не заразно. Но тебе лучше уйти.

— Да ты что?! А как же ты? Тебе нужно к врачу!

— Я уже был у врача, все нормально.

— Нормально? И что сделал твой врач?

Я что-то мало верила в местную медицину.

— Все что надо он сделал, — сказал Ивар. — Промыл, намазал бальзамом, перевязал.

У меня просто ноги подкосились. Только сейчас обратила внимание, как он стоит — чуть прижимая левый локоть к боку.

— Ты ранен?

— Ничего страшного, — тихо сказал он. — Со мной это не в первый раз. Полежу немного, и все пройдет.

— Где? Что у тебя? Покажи.

— Ничего страшного. Аня… Все уже… Не важно. Я пришел предупредить, тебе нужно уйти. Побоялся, что если я останусь в замке, они сунутся сюда без меня, и найдут тебя. Я слышал, как Фер болтал, что я тут кого-то прячу. Они бы пришли. Они и так, наверняка, придут. Тебе нужно бежать домой.

— А как же ты?

— Я? Как всегда…

— Покажи, — потребовала я.

Ивар вздохнул, снял ремень, поднял рубашку.

Повязки на боку, какие-то грязные тяпки, уже пропитались кровью. Господи… Может, нужно снять и перевязать заново? Я не сильно впечатлительная, но поняла, что начинают дрожать руки. Нужно что-то сделать… А я вообще не понимаю в таких вещах, главное — не сделать бы хуже.

Запах сладко-приторный — это, наверно, тот бальзам. Снимать повязки я не решилась, все-таки врач, какой-никакой… он, скорее всего, не одобрил бы. Лишь чуть-чуть осторожно сдвинула, заглянула. Боже ты мой! Прямо какое-то месиво, все разодрано. Мне даже показалось, что проглядывают ребра.

Ивар взял меня за руку, чуть отстранил.

— Не пугайся так, рана неглубокая, просто рваная, — сказал он. — Это снор, болотный червь.

— Ты говорил, они ядовитые?

— Если сразу промыть, то ничего. И бальзам убивает яд. Меня уже кусали сноры, и, вроде, жив пока.

Он криво усмехнулся.

Мне все казалось — это какая-то ересь. Нужны лекарства. Не знаю, как на счет яда, но уж точно нужно что-то противовоспалительное, жаропонижающее… Нельзя же так!

— Пойдем, я провожу тебя до реки, — сказал Ивар.

— С ума сошел? Тебе надо лежать.

— Провожу и буду лежать.

— Нет… Не надо. Я подожду утра, твои друзья ведь не на рассвете придут сюда? Я пойду сама.

Я видела, что ему очень хочется выпроводить меня прямо сейчас, но идти куда-то самому уже совсем нет сил. Ему очень плохо. Как он вообще добрался сюда, в таком состоянии? Просто невероятно.

Он сказал, что парни тоже сомневались, что он дойдет, пытались даже напоить, чтоб лежал и не дергался, но без особого успеха, больше пролили. По мне, так не самый лучший выход, даже не знаю, что хуже — напиться, или пройти от замка до нашего домика.

Но утра я так не дождалась, убежала раньше. За антибиотиками.

Я сидела с ним, сколько могла…

Да, я сидела с ним, понимала, что ему становится все хуже, а я даже не знаю, что делать. Не умею, не понимаю в этом ничего. Он почти сразу отключился, лишь добравшись до кровати. Словно держался до последнего одним усилием воли, а теперь, когда можно было расслабиться — все… и я не знаю, сон ли это был, или какое-то забытье… не понимаю. Его знобило, он был горячий-горячий… Я пыталась класть ему на лоб полотенце, намоченное холодной водой, я пыталась обтирать его… вроде бы надо уксусом или водкой, но была только вода. Да и вода почти закончилась, а за новой надо идти к реке. Это все бесполезно.

Мне было страшно. И оставить его страшно, и сидеть здесь, не делая ничего — тоже.

Но ведь лучше делать, чем сидеть.

Я смотрела на Ивара и неожиданно для себя понимала, что у меня нет никого дороже и ближе. Я даже не знаю, как так вышло, мы с ним очень разные. Но только рядом с ним я могла по-настоящему чувствовать себя женщиной, это как-то непередаваемо… Мне было хорошо рядом с ним. И еще — удивительно спокойно, словно я знала его всю жизнь.

Если, не дай бог, что-то случится, я уже никого не смогу так любить. Никогда. Невозможно такое снова.

Я должна помочь.

И я решила, что смогу сбегать домой. И вернуться. Главное — вернуться.

Что мне эти веллоки!

Я выскочила из дома и побежала туда, где сквозь пустоши течет река, туда, откуда я могу попасть домой. Здесь недалеко.

И со всего разбегу я бросилась в воду.

* * *

В аптеку!