Ведьма в академии магии. Делу время

– А потому что меня-то как раз это не беспокоит, Тиана! – зло отчеканил ведьмак. – Я хочу, чтобы все знали, что никто даже смотреть в твою сторону косо не имеет права! Хочу, чтобы всякие студенты с непомерным эго держали свои руки при себе и не пытались лезть к тебе с поцелуями! Ты – моя!

– Вещь? Игрушка? – усмехнулась я, достигнув пика собственной ярости.

Магия вырвалась из меня золотым сиянием, распоров защиту ведьмака на мелкие кусочки. Я прямо почувствовала, как оковы спали, и мне стало легче дышать. Я словно носила на себе все это время тяжеленое одеяло, которое теперь под изумленным взглядом ведьмака было уничтожено.

– Не приближайтесь больше ко мне, – процедила я. – Теперь я для вас обычная студентка, одна из.

Он не попытался меня остановить, хотя я этого и не ждала. Прошла мимо него, ощущая, как мокну под проливным дождем. Создавалось впечатление, что мне на ноги прицепили две железные кувалды, так тяжело было идти, но я упрямо шла в сторону женского общежития.

Мама всегда говорила, что легче всего плакать именно под дождем. Мол, он смоет слезы, очистит разум, залечит душу, но я не могла. Хотела разрыдаться, но не могла. Просто не получалось.

Одна ступенька, две, три… Войдя в холл женского общежития, я отправилась прямиком к нашему коменданту. Госпожа Кельт открыла сразу после моего стука, но взглянуть ей в глаза у меня не хватало смелости.

– А можно мне… постельное белье… пожалуйста, – выдавливала я из себя, но к последнему слову голос мой окончательно перешел на шепот, а горло сдавило спазмом.

– Деточка, да что же с вами? – испуганно запричитала она. – Ну-ка, входите и рассказывайте! От меня в слезах еще никто не уходил!

Глава 16: З – значит забота

Наверное, мне не стоило заходить в кабинет госпожи Кельт. Наверное, не стоило принимать у нее трясущимися руками кружку с горячим успокоительным отваром. И наверное, выкладывать ей все тоже не стоило, но она из моих рыданий навряд ли что-либо поняла.

А я захлебывалась слезами. Мне было так больно, так обидно, так досадно и… Ничегошеньки не понятно! «Ты – моя!» – продолжало звучать в моей голове. С одной стороны, такое утверждение было даже немного приятным, но я ведь не вещь, не игрушка, которой можно распоряжаться по своему усмотрению.

Зачем он так со мной? То извиняется за свои поцелуи, за которые извиняться совершенно точно не надо было, то пытается решить за меня, как мне жить.

– А я сама хочу решать, понимаете? – всхлипывала я, заметно успокоившись, потому как отвар был и вправду действенным. – За меня родители всю мою жизнь все решали. Да я и жизни-то другой не видела. Для меня тут все новое, а он что? Модистку из столицы вызвал!

– Ой, девка, – усмехнулась госпожа Кельт, пододвигая ко мне вазочку с печеньем. – Мне бы такую проблему.

– Не понимаете, да? – совсем огорчилась я.

– Да все я понимаю, Тиана. И тебя понимаю, и беду твою понимаю, – вздохнула женщина. – В том, что опыта у тебя мало, – это в точку. Господин Эйлер, он же лорд столичный, а у тех воспитание иное. Они привыкли на себя ответственность брать не только в деле каком, но и за семью да за любого, кто слабее него в принципе. Да только суть не в этом. Я тебе так скажу: он когда о назначении своем узнал, принял его с честью. Как мать его верно академии служила, тем же путем он идти собирался. А теперь что?

– Что? – поинтересовалась я, пока плохо понимая, чего до меня донести хотят.

– А теперь академия каждый день преобразовывается. Ведьме-знахарке вчера через большое зеркало в главном здании штук тридцать коробок доставили со всякими артефактами да оборудованием специальным. А она знаешь сколько лет при прежней директрисе о нем просила? И ведьмаки столичные вчера приходили: защиту устанавливали на все здания по отдельности да над академией купол усилили. А комната ваша? Думаешь, одни такие будете? А вот нет. Директор наш уже со знахаркой договорился, чтобы она у себя в палатах студентов да студенток временно размещала, пока ремонт идти будет. Так постепенно все комнаты преобразятся.

– Здорово, конечно, – совсем успокоилась я, ощущая какое-то глубокое опустошение. – Но я-то здесь при чем?

– Да при всем, Тиана. Думаешь, он ради ковена так старается? Или перед матерью выслужиться хочет? Мне вот уже шестой десяток идет, и я знаешь что за свою жизнь поняла?

Я промолчала, потому как вопрос явно был риторическим.

– Мужчину на поступки вдохновляет женщина. Правильная женщина, та самая, – подытожила она, хитро стрельнув в меня взглядом из-под темных ресниц. – А то, что шуры-муры он раньше крутил, так это не твоего ума дело. Это ведь до тебя все было. Вот если бы сейчас…

– А он дома вчера не ночевал! – сдала я с потрохами собственные страхи, которые сейчас почему-то действительно не выглядели уже такими ужасными.