Ведьма в белом халате

– Я все сделаю, чтобы ты никогда об этом не пожалела. Ты будешь летать. Кричать и плакать от счастья. Хочешь?

– Хочу, – прошептала я, с громко колотящимся сердцем всматриваясь в его серьезное лицо. – Только не представляю, как ты собираешься это…

Лис бережно меня поцеловал, оборвав фразу на середине.

– Это уже моя забота. А чтобы ты не сомневалась, позволь, я кое-что тебе покажу.

Я шмыгнула носом и кивнула.

– Закрой глаза, – попросил оборотень, снова коснувшись моих губ. А когда я прикрыла веки, едва слышно выдохнул: – Слушай себя. Дыши. Расслабься. И постарайся мне довериться.

Я послушно обмякла в его объятиях, позволив лису целовать себя дальше. Он прикасался совсем легко, едва заметно, осторожно, словно в первый раз. Будто и не было у нас до этого бурной ночи. Будто мы только сейчас по-настоящему знакомились. И это было до того захватывающе, что вскоре я и впрямь ощутила то самое, необъяснимое, до трепета, волнение первого поцелуя, которого мне так не хватало.

Оборотень целовал меня с такой нежностью, что от нее мгновенно защемило сердце. Его рука зарылась в мои волосы, потихоньку поглаживая их, лаская, направляя, но не заставляя прижиматься к нему все ближе. Вторая ладонь так же медленно и неторопливо опустилась на мою спину. Но все это было по-прежнему нежно, чувственно и настолько непохоже на наши вчерашние безумства, что я почувствовала, что вот-вот растаю.

Именно в этот миг я как-то разом вспомнила, что такое настоящий поцелуй. Первые прикосновения, первое признание – молчаливое, ненавязчивое, но настолько откровенное, что на него невозможно было не ответить.

Мы целовались долго, неторопливо, со вкусом, узнавая друг друга заново и даря один другому те самые мгновения нежности, на которые вчера попросту не хватило времени. И вот тогда я потянулась ему навстречу. Вот тогда поверила, что между нами возможна не только страсть, но и вот такое, удивительное, пока еще робкое и неуверенное чудо взаимного притяжения.

– Оля… – пробормотал вдруг лис, когда я зарылась пальцами в его волосы и ответила на поцелуй. – Честное слово, ты сводишь меня с ума. Но я хотел показать тебе совсем не это… Оля… Оля, подожди. Я сделаю все, что ты захочешь. Но сейчас очень нужно, чтобы ты остановилась. На минутку. Остановилась и представила, что вместо тебя я обнимаю другую женщину.

Что-о?!

При мысли о том, что на моем месте могла оказаться другая, я мгновенно рассвирепела. Меня кинуло сперва в холод, потом в жар. Волосы на загривке встали дыбом. Пальцы судорожно сжались, впившись в кожу лиса до багровых отметин. А из моей груди неожиданно вырвался такой жуткий рык, что от него завибрировали стены бунгало.

Это было что-то вроде озарения, смешанного с поистине звериной яростью. С каким-то всеобъемлющим, напрочь лишающим разума бешенством. Бушующим от злости океаном эмоций, посреди которого упорно билась совершенно четкая, не требующая подтверждения и не имеющая ни малейших сомнений мысль: это был мой мужчина. Только мой. Тот, кто согласился жить для меня. Тот, ради кого согласилась бы жить я. И без кого мое существование стало бы бессмысленным.

Это все еще была не любовь в том смысле, в каком я раньше ее понимала.

Нечто большее.

Нечто настолько всеобъемлющее, что сделало этого мужчину не просто дорогим моему сердцу – он стал для меня единственным. Никто, кроме него, больше не был нужен. Никому, кроме него, я бы не позволила к себе прикоснуться. Никому бы не отдалась. Точно так же, как и он не посмел бы, да и не захотел прикоснуться ни к одной другой женщине.

Мы были не просто парой, а единым целым. Не будет его, не станет и меня. С этого момента и навсегда. И именно поэтому никто не смел на него претендовать. Никто не смел заявлять на него права. Как и на меня, впрочем. А тех, кто рискнет оспорить наше право и посмеет отнять у меня мою пару…

– Р-р-разорву! – рявкнула во весь голос я, испытывая дикое желание кого-нибудь убить.

И, так же неожиданно опомнившись, испуганно замерла.

Ой.

Что это сейчас такое было?!

Я в шоке замерла, вцепившись в оборотня обеими руками и силясь понять, что же со мной такое случилось. Растерянно таращилась на лиса. Силилась что-то сказать, но из горла, кроме жалкого сипения, почему-то ничего не удавалось выдавить. А потом на лице Лисовского расцвела какая-то дикая, сумасшедшая и озорная, почти как у Андрея порой, хитрющая улыбка. После чего он порывисто меня обнял, притянул к себе и, жадно поцеловав, поинтересовался:

– Теперь тебе достаточно доказательств?

От возмущения я даже не нашлась что сказать.

Это было чудовищно. Гадко. Просто подло – так со мной поступать! Нет, вы представляете?! Этот гад меня спровоцировал! Само собой, после такого было уже невозможно отрицать мою звериную природу, как и то, что я целиком и полностью признала этого негодяя. Более того, я именно сейчас поняла, что не просто его не отдам, а в буквальном смысле глотку перегрызу любому, кто посмеет встать между нами. Но все равно! Как он мог?! Вот так, без подготовки… а если бы я кого-то поранила? А если бы перекинулась?!