Ведьма в свободном полете

Я почувствовала холодные взгляды зачарованных донников и растерянные  – визардов, по коже пробежал холодок. Эта женщина все так же мастерски владеет искусством очаровывать толпу. Все мои аргументы, выскажи я их сейчас, потонут в ее проповеди. Что толку говорить о том, скольких людей она преследовала и убила? У меня нет доказательств. Их нет ни у кого, даже у мастера Авара.

Дебрис стоял в первом ряду. На его лице пылала неприкрытая ненависть. Рядом, опираясь на его плечо, покачивалась изнеможенная Инга Аровская. Одна ее рука в разорванной куртке была воспаленной, багрово-красной.   

Я молчала, беспомощно наблюдая, как Галада плетет свою паутину и затягивает в нее слушателей.

— Вся твоя жизнь, Ада Бартеньева, – пример того, какими жестокими бывают сильные мира сего, так называемые аристократы старой крови. Сначала тебя выбросили на обочину, как ненужную вещь, затем использовали в своих целях.

Я раскрыла рот, чтобы уточнить, кто именно, помимо отца, решил использовать меня в своих целях, но заметила гримасу Леони. Заметив, что я на нее гляжу, дочь колдовки выразительно повела глазами. Я проследила за ее взглядом и тут же почувствовала порыв холодного ветра. Это взмахнула крыльями гарпия на крыше галереи. Ее всадник держал в руках ледяной шар, он целился не в меня – в носилки с ранеными. Я проглотила стремящиеся наружу слова.

— Тебя пытались разлучить с любимым, а ты всего лишь хотела счастья! Тебя забрали из Академии, оторвали от фамильяра! — с пафосом продолжала Галада. — Тебе не верили! Твой голос ничего не стоил!

Вот же… стерва! Я снова посмотрела на гарпию и ее всадника. Донник многозначительно ухмыльнулся.

— А мой голос что-то решает? — прозвучало из задних рядов.

Это был Серениус. Он появился из знакомого всем нам межпространственного тумана. Рядом с ним гордо вышагивал Малыш. Из дымки рядом выступило несколько визардов, преподавателей и студентов.

— Магистр, — Галада улыбнулась змеиной улыбкой. — Рада вас видеть. Я вижу, вы привели друзей. Право, не стоило.   

Глава 16. Что может быть проще времени?

— Пожалейте детей, магистр, — пафосно проговорила Галада после небольшой паузы, во время которой студенты и преподаватели подвигались все ближе к Серениусу и Кревию.

Через некоторое время мы сгрудились вокруг магистров, и только небольшая группка визардов топталась на дорожке, растерянно переводя взгляд с защитников Академии на Верховную ведьму.

— Дети ни в чем не виноваты. Позвольте им сделать выбор, — продолжала вещать Галада.

— Сдается мне, они его уже сделали, — мягко проговорил ректор. — Юности свойственно быть  сильной. Уж мы с тобой это знаем, Кэйтлин.

Судя по тому, каким бледным, одновременно несчастным и злым сделалось лицо Верховной ведьмы, магистр назвал ее именем из давнего, болезненного прошлого.

— О да, — прошипела леди О’Мэйли. — Я знаю. Лорд Максимиан, — похоже, Галаде тоже было известно имя ректора из его прошлой жизни, — вы ведь осведомлены, что в детстве у меня было видение. Как и то, что у меня дар пифии и сомневаться в моих пророчествах, редких, но сильных, нет причины.

Магистр Серениус благодушно кивнул. У него были опалены его длинные волосы, а у магистра Кревия сожгло полбороды. Магистры смотрелись рядом весьма уморительно.

— Мы все заплатили слишком дорогую цену за ваши видения, моя леди, — сказал Серениус, в глазах его на этот раз блеснул нехороший огонек. — Я, со своей стороны, делаю вам встречное предложение: отступитесь. Сдайтесь правосудию. Ты совершенно права, Кейтлин, когда говоришь о несправедливости и о том, что мир изменился. Старокровки вымирают, их магия не наследуется потомками. Младокровки слишком слабы, их прельщают возможности Глубины. Дальнейшее игнорирование этих фактов приведет к хаосу, я сам часто об этом говорил, однако меня не слушали. Но магию нельзя спасти путем кровопролития. Бурая Топь слишком любит человеческие жертвы. Возможно, инфинумов будет становиться все больше, но пока лишь светлые маги способны смягчить темных магов, помогали тем обуздать свое желание доминировать и разрушать.

— Я видела инфинума! — выкрикнула Кейтлин  О’Мэйли. — Девушку! Она погрузилась на самое дно и поднялась на поверхность! Она спасла человека, очистив его ауру от разрушительного переохлаждения! Я все это видела! Я не смогла рассмотреть лица, но клянусь жизнью, она коснулась дна!

— Вы путаете, леди, — сквозь зубы процедила Инга Аровская, — это был бес. Или демон. Только они могут погружаться так глубоко, что опускаются на дно.