Ведьма Вильхельма (СИ)

- Боролись, но как же глупы мы тогда все были. Боги... с ними может справиться только само мироздание. Сейчас я понимаю, что виноват перед моим богом. Я был молод, глуп, самонадеян и сам полон сомнений.

Михель говорил, а я постепенно начинала его всё меньше понимать. О чём это он?

- Михель, - позвала я и, дождавшись, когда его взгляд вернется в реальность, спросила: - В чём вы виноваты?

- Когда рождается бог, в это же время рождает и хелг. Вы, наверное, не знаете, но хелг означает «посвященный богу». Мы также созданы мирозданием и лишь для одной единственной цели - быть теми, кто станет забирать тьму нашего бога себе. Его сомнения, вину, все сожаления, превращенные во тьму, это наша пища. Мы не можем без наших богов, они не могут без нас, ведь заполненный тьмой бог, просто растворяется во вселенной, переставая существовать. Мы как нечто единое, хотите, можете звать нас близнецами, хотя это не совсем так, но учитывая, что мать и отец у нас одни и те же, то и такое название сгодится. Вы спрашивали, кто я, так вот я хелг. Хелг, который в своё время позволил своему богу погрузиться во тьму.

- Но, что произошло?

- Он создавал миры, но они быстро ему наскучивали. Мы путешествовали, встречали других богов. В один момент мы натолкнулись на этот мир. Я не знаю, по какой причине тут скопилось целая плеяда богов, но ему тут понравилось. Это потом я жалел, что мы остались. Тьма... ей, оказалось, можно заразиться. В какой-то момент её в нём стало столько, что я попросту не справился. Боги обезумили. Начали уничтожать ближайшие миры. Это был хаос.

Михель замолчал, я же задумалась.

- Но ведь он знал, на что шёл. Так не означает ли это, что он пошел на это осознанно?

- Означает, - кивнул Михель, поджимая губы. - Но тогда я был так наивен, что думал, будто мы справимся, сможем образумить их.

- А что становится с хелгом, когда его бог уходит? - спросила, сжимая пальцами ткань платья.

- Как вы думаете? - с иронией спросил Михель, устало смотря на меня.

- Но вы ведь живы! - тут же возразила я, так как пояснений мне не понадобилось, я сразу же поняла, что именно тот имел в виду.

- Да, - кивнул хелг, садясь прямо на траву. - Жив. Только у меня до недавнего времени было такое ощущение, будто из меня вырвали кусок. Не самое приятно чувство, уверяю вас. Но сейчас я понимаю, что наши боги даже в том состоянии, в котором они находились, попытались спасти нас. Они привязали нас к миру, сделав нас их пленниками, живыми, но пленниками. Не знаю, многие ли из тех, кто тогда лишился своих богов, еще живы, но я больше никогда не захочу повторить такое.

- То есть, вы хотите сказать, что ваше пленение было вашим же спасением? - я покусала губу, старательно заталкивая пока что вертевшийся на языке вопрос.

- Именно.

- И освободившись, вы должны были последовать за своим ушедшим давным-давно богом?

- Все так и есть. Я стремился к этому, желал вернуться во вселенную, став её частью.

- Но вы живы?! Как это произошло? - я выдохнула, чувствуя, как у меня начинают подрагивать руки.

Михель опять долгое время молчал, смотря куда-то вдаль. Он напоминал мне статую, которая каким-то невероятным образом оказалась посреди глухого леса.

Медленно повернувшись ко мне, он улыбнулся, но я видела, как в зеленых глазах мелькнуло что-то вроде боли.

- Вы ведь видите мои глаза, верно? Помните, они ведь были другими.

- Я... - сглотнула, чувствуя, как меня начинает немного потряхивать от нервов. - Я помню. Голубые, они были чистого голубого цвета. А сейчас...

- Верно. Глаза, это отражение того, что нас наполняет. Голубые глаза... - Михель снова замолчал, будто погружаясь в воспоминания. - Были у моего бога.

Я резко отвернулась, кусая губы и хаотично пытаясь зацепиться взглядом хоть за что-нибудь.

- Охтарон, - выдохнул я так тихо, что даже сама этого не услышала, но Михелю и этого хватило.

- Юный бог, который родился в этом мире.

Я выдохнула и расслабилась, будто все напряжение, которое копилось во мне всё это время разом покинуло моё тело, оставив после себя чуть ли не пустую оболочку.

- Вы его хелг? - спросила, снова поворачиваясь к Михелю. - Как так вышло? Вы ведь сказали, что хелг рождается вместе с богом? Это ведь он... он все сделал так, чтобы я его спасла? Я права? Он мог там умереть, но поменял реальность, чтобы я могла это сделать?

Михель поднялся, подошел ко мне и снова сел на землю, опираясь теперь спиной на мой пенёк.

- Выслушайте меня. Вы правы, Охтарон, не осознавая того, сделал все возможное, чтобы избежать своей гибели. Он бог, пусть и очень юный, практически младенец еще. Уверяю вас, он в любом случае нашел такой выход, благодаря которому пострадало как можно меньше живых существ. Да, погиб ваш отец, но вместо этого выжило сотни других людей. Простите его. Я вас умоляю, он сам себя не простит, когда все вспомнит, а это будет значить, что тьма вползет в его сердце так глубоко, что вытащить её оттуда будет очень сложно, если вообще возможно. А он обязательно вспомнит. Боги вспоминают рано или поздно, когда силы начинают расти в них. Я думаю, вы поймёте.